быть… Порочной и грязной. И даже хотеть этого.
Одним весенним днем из меня буквально выбили все желания.
Я трясусь в руках незнакомого мужчины, слабо пытаясь оттолкнуть их. Одну на шее, другую между ног. Впиваюсь ноготками в дубленую кожу, чувствуя, как по пальцам стекает кровь.
Но ему все нипочем.
Ни единой поблажки. Ни одного шанса спастись от странных, волнующих, таких неправильных чувств и эмоций.
– Не надо, не надо, – шепчу, хотя хочу кричать, пока его пальцы так ласково поглаживают половые губки, кончиками задевая чувствительную точку.
Надавливая на нее и тем самым запуская механизм моей погибели. Спасения нет.
И я, как последняя шлюха, извиваюсь всем телом, оно просит чего-то… Чего-то… Запретного. Порочного. Оно жаждет вкусить принуждения.
– Тихо, тихо, – говорит он и зарывается носом в ложбинку между грудей, пытаясь отодвинуть чашечки простого хлопкового бюстгальтера.
И тело как натянутая струна. Музыкант играет на ней своими пальцами снизу, а сверху продолжая сдавливать шею. Музыкант играет, заставляет меня захлебываться и рыдать от силы накативших эмоций.
– Не надо, не надо. Я не хочу…
Струна вдруг натягивается до основания, как только он начинает тереть внизу сильнее, чаще, почти остервенело, а его губы прикусывают плоть на груди.
Но чего-то не хватает. Всего шага, чтобы достичь неизвестной границы и рухнуть вниз.
– Кончай, сейчас, – с рыком приказывает он мне в губы, и струна, получив команду, рвется со звоном.
Я вскрикиваю, сотрясаясь всем телом в неожиданном, постыдном экстазе. И если бы не рот, вновь накрывший мои губы, мой крик разнесся бы по всей больнице.
Я опадаю в его руках, как размякший лист бумаги. Он успокаивающе целует, языком долго водит по губам, увлажняя, и я, полуприкрыв веки, вижу, как он улыбается, а по его виску стекает капелька.
Во рту вдруг пересыхает, и я тянусь к единственному возможному источнику. Хочу напиться, вобрать в себя его силу. Неосознанно поднимаюсь на цыпочки и слизываю соленую каплю со лба.
Это не я. Я не такая, но замерший на мгновение Давид Маркович думает иначе. Вдруг закидывает голову назад и хохочет, счастливо, заставляя снова обостриться все чувства.
По телу проходит очередная судорога, и я, испугавшись себя, пытаюсь его обойти. Уйти. Убежать. Но тщетно.
Он тянет меня за колготки и, поднимая, сажает на подоконник, утыкаясь в живот головой и как будто облегченно выдыхая.
– Я давно искал такую, как ты. Даже сомневался, что найду. Кто же знал, что ты обитаешь в дыре.
Что? Меньше всего я ожидала услышать подобное. В голове все еще шумело от давно забытого ощущения.
Что это было? Почему тело до сих пор как расплавленный металл? И если бы не руки этого садиста, приведшего меня к первому оргазму за много-много лет, я бы уже свалилась мешком костей прямо к его ногам.
– Какую… Такую?
Он
