называемым транснациональным финансовым сообществом, состоящим, на самом деле, из самых проворных жидов и контролирующим бо́льшую часть мира. В контексте известного «плана Марбурга» была выведена формула: поскольку власть – самый дорогой товар, владеть им должны только самые богатые. А кто как ни проворные жиды умеют лучше всех делать деньги, и обладают самыми крупными капиталами в мире! Но мы разобьём их головы, как копилки-свинки, и пустим их капиталы на нужды трудящихся масс! Международный империализм, как таковой, разнесём в пух и прах, сдерём семь шкур, вместе с головой, с каждого, даже самого мелкого буржуя! – живо отреагировал Ильич.
– Да тебя, в пору, назвать Барбаросса, то бишь краснобородый, ибо ты, можно сказать, стоишь по горло-бороду в крови, а скоро и вовсе можешь людской кровью захлебнуться! – предупредил призрак.
– Нет, не я, а Сталин захлебнётся своею кровью и кровью верных ему холуёв, согласно моему плану «Барбаросса», во исполнение моего плана «Ост», а у меня кровь с бороды стечёт, а в рот ни капли не попадёт, не говоря уже о носе! Сталин убийц ко мне подсылал, так что милость моя будет в том, что я его не четвертую! Что касается главных жидов и прочих капиталистических паразитов, то они столько народной кровушки попили, что её и не так много осталось у народа, вот он их с потрохами и дерьмом сожрёт, так что я даже ног не испачкаю! А вот Иосиф примет смерть далеко не стоически, ибо нервы у него не стальные, как и весь организм. Псевдоним его нынешний его не спасёт, вроде бронежилета или броненосца, ибо из Иосифа такой же Сталин, как из говна пуля! А кто бы ты ни был: призрак ли Горького, или великий актёр-чёрт, это как в народе в таких случаях говорится: «один чёрт!», «одна сатана!» Горький-то по себе судил, когда называл других: «черти лиловые!», а то, что в тебе проснулась потребность к святости, нет ничего особенного, недаром у немцев среди многочисленных прозвищ чёрта, есть прозвище: «Святой Вельтен»! Да мне вообщем-то всё равно, что ангел, что чёрт (падший ангел), ибо я любого ангела и чёрта уму-разуму научу! – рассмеялся Ильич, смехом прожженного атеиста, подшучивая над призраком, и ехидно добавил: – Сдаётся мне, однако, что ты просто плод моего воображения, с которым полезно побеседовать, дабы не сойти с ума от скуки!
– Да ты с ума сошёл! Какой я тебе плод?! Всё что с тобой было и есть – это только цветочки, а ягодки ещё впереди! – грозно воскликнул призрак. – Я был и есть великоросс, а вот ты: еврейско-шведско-немецко-калмыкское и ещё чёрти какое создание, дал указание своей партии, что великороссам следует прогибаться под национальные меньшинства! И эта твоя инициатива, на деле, расплодит национализм среди инородцев до такой степени, что великороссы обречены, будут загнуться под ними, как после битвы на Калке пленные русские князья загнулись и расплющились под пиршеским помостом монгольских мурз! Нет у тебя даже элементарной жалости к беззащитным! Помнишь, как ты плавал в полноводье
