Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
а после воплощения моего плана «Барбаросса», дела там и вовсе пойдут в гору! План имени бывшего Германского короля и императора Священной Римской империи пробудит в немцах реваншистский дух, но направленный не на шестерящую Германии Италию, а на крупнейшую и раздольнейшую цель, с огромнейшими природными и людскими ресурсами, которые они, под моим руководством, максимально эффективно будут использовать во благо построения мирового социализма и коммунизма! К тому же, Москву называли: Третьим Римом, и потому наименование плана прозвищем правителя Священной Римской империи, кажется мне весьма созвучным и забавным! В блицкриге Германской военной машины, я, разумеется, не сомневаюсь, ибо знаю её непонаслышке, а если и станет пробуксовывать, то я её подтолкну! Моё появление перед РККА, на стороне Германии, лишит Сталина всех козырей! А для повышения храбрости и выносливости, Германские войска будут львиными долями и лошадиными дозами пожирать специально разработанный наркотик «первитин» (метамфетамин) – прекрасный психостимулятор, для армии «Третьего Рейха»! Если потребуется, то Германские химики (фармакологи) нахимичат и другие архистимуляторы (допинги), которые по своим КПД эффективней русских ста грамм водки («наркомовских ста грамм»), таким образом, Германские войска по храбрости и выносливости, как минимум, не должны уступать русским! Германское же оружие во многом превосходит Советское, да и бо́льшую часть способных военачальников РККА, Сталин, с нашей подачи, ликвидировал как предателей! Основные его козыри – это поддержка партии, НКВД, армии и основной массы населения – в которой больше чем в грязи могут увязнуть войска Вермахта, как некогда увяз Наполеон, но, подчёркиваю, моё появление на стороне Вермахта, очистит его путь лучше, чем Геракл очистил Авгиевы конюшни! А приём Вермахту будет оказан такой горячий, что не страшны были бы никакие морозы! В общем-то психостимуляторы («чудо-таблетки»), скорее всего, понадобятся для дальнейшего завоевания, точнее, освобождения мира, а для освобождения России достаточно моё появление во главе Вермахта – это будет архиблицкриг! – произнеся это, Ильич, вновь, вольготно раскинулся на кровати и, самодовольно усмехнувшись, изрёк: – Я возлёг на кровать, отнюдь не потому что, согласно благородным правилам, лежачего не бьют, ибо я и сам этих правил не соблюдал, и тебя мне опасаться не нужно! Помня утверждение Шопенгауэра, что диван – это отец философии, могу сказать, что отцом лучшей философии являюсь я! Я же и её мать, хоть я и не гермафродит, а подобен Зевсу или Богу Отцу, а лежу ли я при этом, сижу, стою или хожу, на качество мыслей не влияет! Сам же Шопенгауэр сказал: «Кто ясно мыслит – тот ясно излагает», лучше этого и похвале здоровью, он ничего не сказал. Я всегда и всюду способен ясно мыслить и излагать, в отличие, скажем, от твоего, некогда любимца, Богданова с его группой! Я ведь на «Сеттани» в 1908 году ему, при тебе, находящегося тогда в теле, говорил: «Вы, товарищ Богданов,
