я постараюсь что-нибудь сделать…
– Постарайтесь обязательно… а теперь поторопитесь, скоро рассвет… вам ведь нужно вернуться на кладбище?
– Ну да… в фамильный склеп…
Время поджимало, но я все-таки спросил то, что нужно было спросить с самого начала:
– Как вас зовут?
– А я думала, вы знаете Бекки Трис… – она чуть смутилась.
Её имя показалось мне очень и очень знакомым, но я никак не мог вспомнить, где именно его слышал. И только когда я оставил попытки что-то припоминать и уже собрался вылететь в раскрытое окно, озарение пришло само собой.
– Бекки Трис, конечно же! Ваша могила… ваша надгробная плита рядом с моей…
– Ну вот, – она вздрогнула, я прямо-таки почувствовал, как холодок пробежал по её телу, – меня, оказывается, похоронили… отец хочет, чтобы меня считали мертвой…
– Ваш отец… Тэд Трис, не так ли? Я тоже что-то про него слышал…
– Теория Книги вам ни о чем не говорит?
– Гхм… что-то припоминаю, но не могу припомнить, что именно.
Я чувствовал, что готов стоять здесь целую вечность и даже несколько вечностей подряд – но рассвет приближался неумолимо, поэтому мне не оставалось ничего кроме как покинуть высокую башню и заторопиться в сторону кладбища…
…я все еще опасался выходить в ненастоящие ночи – не в те ночи, когда наша земля отворачивала наш городок от солнца, а в те ночи, когда какая-нибудь из лун закрывает солнце. В нашем городке упорно называли остальные шесть земель лунами, – в отместку за то, что они называли нашу землю седьмой, самой последней, еще и оправдывались, что семь – счастливое число…
– …напомним, ежегодная премия вручается тому, кто сможет объяснить феномен астероидов – почему наши семь ничтожно малых планет находятся на постоянном расстоянии друг от друга, как им удается удерживать атмосферу. Ежегодную премию в этом году по-прежнему никто не получил – хотя общественность требует дать приз зрительских симпатий Тэду Трису, который на полном серьезе уверял, что уникальную планетарную систему можно объяснить только одним способом – если весь наш мир не существует на самом деле, а является вымышленным миром какой-то книги…
В ночь, когда Бекки должна была вырваться на свободу, расправить черные крылья и сжечь дотла весь город, в домах не зажигали огней – на всякий случай, а мало ли. Девушка (мы привыкли называть это чудовище девушкой даже когда узнали, что она чудовище) потребовала на полном серьезе запереть её в башне и приковать кандалами – опять же на всякий случай. Старый Трис протестовал, но его дочь была непреклонна, она не хотела, чтобы с городком случилось несчастье.
Тщательно штудировали книгу, вернее, те обрывки книги, которые доходили до нас в снах, проверяли, какие дома охватит пожар, а какие чудом уцелеют. Больше всех волновался бакалейщик, он прямо-таки замучил
