в гостиной. На полу лежал пушистый коричневый ковер с кисточками. На него Элиза и бросила сумку, когда вошла в комнату. Сероватое облачко пыли поднялось в воздух: в доме уже давно никто не убирался.
«Завтра устрою уборку», – подумала Элиза, направляясь в ванную.
Звонко скрипнул кран, и в фарфоровую ванну, поднимая клубы пара, хлынула вода. На стенах и потолке выступили прозрачные капли, помутнело зеркало в деревянной оправе, которую талантливый резчик покрыл колючими стеблями и бутонами роз. Элиза скинула одежду и залезла в ванную. Вода обжигала кожу, но после нескольких дней, проведенных в прохладной мастерской, хотелось согреться. Откинув голову, Элиза прикрыла глаза. Танцы длинных стрелок и часовых механизмов закружились в голове. Из темноты выпрыгивали пружины и спирали, следом бежали циферблаты – и белые, совсем новые, и посеревшие или пожелтевшие от времени. Их танец закончился, только когда вода заметно остыла.
В комнату Элиза вернулась, уже одетая в длинную ночную рубашку. Мокрые волосы прилипли к шее и тут же намочили подушку, когда она наконец-то залезла в постель и укрылась тяжелым одеялом. Часы перед глазами больше не мелькали. Как только голова Элизы коснулась подушки, она до самого утра больше не думала ни о чем.
Элиза неохотно открыла глаза, когда длинные золотые полосы с кружащимися в них пылинками проникли в окно и легли на пол. В мастерскую она решила сегодня не идти, но и дома сидеть не хотелось. Поэтому, встав с кровати и протерев слипшиеся после сна глаза, Элиза расчесала волосы, сильно спутавшиеся за ночь, и переоделась в длинное серое платье с многослойной юбкой, подол которой она недавно обшила серебряными нитями.
Когда Элиза, встав на стул, открыла верхнюю дверцу шкафа, чтобы достать оттуда сапожки, подходящие по цвету к платью, в дверь постучали. Два громких настойчивых удара, затем несколько секунд тишины и еще два удара. Клиенты стучали по-другому – нетерпеливо барабанили, как будто сломались не часы, а чья-то жизнь, или же скромно скреблись, словно мыши, желающие проникнуть в подвал и сделать дыру в мешке с зерном.
Элиза, держа в руках сапожки, спрыгнула на пол и настороженно подошла к двери.
– Если вы по поводу часов, то сегодня я не работаю, – крикнула она.
– Нам не нужны ваши часы, но нам нужно ваше время, – отозвался глухой голос из-за двери. – Всего лишь один разговор, юная госпожа.
Щелкнул замок, звякнула цепь, скрипнула дверь, и Элиза смогла увидеть человека, потревожившего ее. На пороге стоял незнакомец в черной рубашке и кожаном жилете, украшенном с левой стороны тремя золотыми цепочками. Позади него стояли еще двое – худые и высокие, в неприметной темной одежде. Колени Элизы задрожали – все трое носили бархатные цилиндры. На каждой шляпе сбоку подрагивало пышное черное перо.
– Позвольте представиться. – Незнакомец в кожаном жилете
