к огню. По давнему обычаю, заведенному еще с первого курса, они перед сном устраивались поболтать. Обсуждали все на свете, хохотали, зажимая себе рот, чтобы не быть пойманными на нарушении режима. Но в тот раз Анатоль был серьезен. Алва прекрасно помнил, с каким удивлением рассматривал неожиданно нахмуренное лицо друга. Тонкие темные брови сошлись у переносицы, серые глаза смотрели без привычного смеха, даже вечная непослушная копна кудрявых светлых, достающих до плеч волос, вдруг улеглась, открыв высокий бледный лоб, сейчас наморщенный в раздумьях.
– Это несправедливо, Алва, – повторил твердым голосом Анатоль, – Почему ты, одаренный, должен скрывать свою способность и фактически приравниваться к обделенным?
Алва вспомнил, что говорил ему по этому поводу отец.
– Мой дар опасен. Ты же знаешь, огонь это непредсказуемая стихия. Управлять ею полностью невозможно. Даже неразвитый, он влияет на характер. Я вспыльчивый, например, и это от него.
– Хочешь сказать, что если бы развивал, то в ссоре мог бы меня спалить? Не поверю, не старайся.
– Не хотелось бы проверять, знаешь ли. Но дело не в этом. Если бы я был обделенным, ты бы стал со мной дружить, вот также, как дружишь сейчас?
Анатоль, сидевший по-турецки в ногах на постели, уставился на него так, что Алва невольно засмеялся.
– Ладно, ладно, я знаю, что стал бы. Вот в этом то и дело. Какая разница, есть у меня дар или нет. Я это я. Ты это ты. В по-настоящему справедливом обществе так и должно быть. Так и будет когда-нибудь. Каждому найдется достойное его дело, хоть с даром, хоть обделенному.
Де Лакруа выпрямился, потягиваясь.
– Идеальный мир? Отец говорит, это утопия.
– Если так каждый будет говорить, конечно, ничего не выйдет. Каждый из нас должен стараться сделать все, что в его силах, чтобы исправить несовершенства этого мира.
Анатоль задумчиво покивал, соглашаясь, пристраиваясь поудобнее.
– Я слышал как-то краем уха… Это правда, что род Арригориага ведет свое начало от потомков семьи Кабрера? Тех самых, которые ушли самыми первыми в новый, в наш мир?
Алва пожал плечами, натягивая на себя одеяло и высвобождая ногу, на которую бесцеремонно уселись.
– Думаю, это больше семейная легенда. Они были испанцами, а мы баски.
– Они были испанцами в том мире. А в этом их младшая дочь поселилась как раз в Стране Басков.
– Ты хочешь все-таки сделать меня познатнее? Сознайся уже.
Теперь уже засмеялся Анатоль, на том серьезный разговор о несовершенствах этого мира и окончился. Разговор окончился, а мысли в голове Алвы еще долго не давали ему покоя. Что может сделать он, сделать прямо сейчас, кроме прилежной учебы и дружелюбия, которым он одаривал всех, до кого мог дотянуться, не разделяя социального положения, вида дара и уровня магии?
Во время
