делали, что резали друг друга или мстили чьему-нибудь брату за то, что тот сбежал в большой город с чужой женой, оставив дома десятерых тощих голодных ребятишек или безработного отца, и все в таком роде. Бессмысленная жизнь, бессмысленные преступления. Во всяком случае, белому человеку трудно это понять, и если позволить втянуть себя в их разборки, можно не выпутаться. Полицейская мудрость гласит: пусть черные живут как хотят, лишь бы не мешали жить белым.
– Господин Эрл, – заговорила женщина. Ей было лет сорок. На голове – широкополая шляпа, одета чисто, опрятно: наверное, выбрала лучший, воскресный, наряд, отправляясь с визитом к белому человеку. – Господин Эрл, у меня пропала дочь, Ширелл. Во вторник вечером ушла из дома и не вернулась. О, господин Эрл, боюсь, с ней случилось что-то ужасное.
– Сколько лет Ширелл? – спросил Эрл.
– Пятнадцать, – ответила мать. – Самая красивая девочка во всем городе. Моя любимая.
Эрл кивнул. Обычная история. Среди негров подобное случается сплошь и рядом: девчонку подцепил какой-нибудь разодетый хлыщ и затащил в один из притонов – «колыбелей» – на западе города, где круглые сутки гремит музыка, танцы никогда не прекращаются, а спиртное и еще бог знает что раздается бесплатно, хотя в округе Полк объявлен «сухой закон». Хлыщ попользовался девчонкой и бросил у дороги. Проснувшись, та устыдилась того, что натворила, и покинула город, а может, сбежала с парнем. Тут не угадаешь; каждый раз случается что-нибудь новое, а суть не меняется.
– Послушай, милая, – обратился к женщине Эрл, – наверное, она познакомилась с каким-нибудь парнем и пошла с ним на вечеринку. Вы ведь знаете, какая сейчас молодежь.
– Господин Эрл, – вмешался священник. – Я знаю сестру Паркер и ее семью не меньше двадцати лет. Ширелл росла у меня на глазах, я крестил ее. Она порядочная девушка. Божье дитя.
– Да будет благословен Иисус, – вторила ему мать Ширелл. – У меня хорошая дочка, послушная.
– Конечно, мэм, – сказал Эрл, начиная терять терпение от их причитаний.
– Вы же знаете, городская полиция, они белые, им плевать на чернокожую девушку, даже такую замечательную, как Ширелл, – сердито проговорил священник.
Свэггера удивило, что Перси позволил себе столь ясно выразиться, однако он был прав. Сотрудники окружной полиции и пальцем не пошевельнут, чтобы помочь черному распутать преступление, совершенное против черного.
И тут Эрл вспомнил запись в журнале: неизвестный чернокожий парень на дороге, где ему не следовало быть, да еще поздней ночью, в неподходящее время. Девушка исчезла именно в ту ночь. Как знать?
– Выпейте лимонаду, – предложила Джун. В руках ее был поднос с кувшином и двумя бокалами.
– Ладно, – произнес Эрл, – попробую помочь, как обещал. Я знаю человека, который может кое-что подсказать. И… это все, что я могу сделать для вас. Но я постараюсь.
– О, господин, вы так добры. Благодарю, благодарю, благодарю тебя, Иисус, ты услышал мои молитвы, –
