дружину! – крикнул Прохор.
На улице стояла непроглядная тьма, но за считаные минуты дружина во главе с братьями-царями отправилась на поиски. Княжна наблюдала, как царский отряд, освещая дорогу факелами, выехал за ворота.
Под утро братья с дружиной вернулись во дворец. Измождённые и печальные, сидели они в тронном зале, как вдруг двери распахнулись, появилась Агриппина с маленьким царевичем и спросила:
– Вы нашли мою сестру?
– Нет, – сухо ответил Василий.
Княжна зарыдала и стала винить себя, что не усмотрела за младшей сестрой, затем прижала к себе царевича, приговаривая:
– Сиротка ты моя несчастная, одна я у тебя осталась!
Мальчик дрожал как осиновый лист. Прохор подошёл к сыну, взял его на руки, поцеловал и спросил:
– Что с тобой, сынок? Чем ты так напуган?
– Какой же вы, Ваше Величество, бессердечный, – упрекнула Агриппина, – ребёнок только потерял маму, а вы задаёте ему глупые вопросы. Вы, мужчины, совсем не понимаете, у ребёнка горе, пытаетесь его допрашивать. Сейчас ему нужен покой, я готова свою жизнь положить на его воспитание.
Она погладила Кирилла по голове, взяла его за руку и вывела из залы. Прохор обнял брата и зарыдал у него на плече.
Привычный жизненный распорядок царственных братьев сильно поменялся. Василий взвалил на себя всё управление страной. Зная, как Прохор любил жену, он решил на время оградить брата от участия в государственных делах.
Однажды утром Василий заметил пропажу отцовского перстня. Накануне вечером он сам положил его в шкатулку, но утром его там не оказалось. Никто из окружения царя не видел во дворце незнакомых людей, тем более возле спальни. Дворец и парковую территорию обыскали, но кольцо так и не нашли. Прошло несколько дней, и настроение царя резко изменилось. Он стал сердитым, перестал шутить и замкнулся в себе.
Прохор упорно продолжал искать Миланью. Он направил на её поиски охранников, к ним присоединились охотники из всех регионов страны. Каждый день царя сопровождала Агриппина. Они вместе прочёсывали лес и близлежащие чащобы вдоль и поперёк. Княжна, выезжая искать Миланью, всё время рыдала и причитала. Делала она это так искусно, что царь порой успокаивал её и жалел больше, чем себя.
Поиски царицы продолжались около месяца. Прохор впал в меланхолию. Он замкнулся в себе, никого не хотел видеть, ни с кем не разговаривал, перестал есть. Даже маленький сын не смог заглушить боль потери.
Как-то в столовой княжна принялась распекать царя:
– Я дни и ночи глаз не смыкаю, всё думаю, как помочь нашему горю, забочусь о Кирилле как о родном сыне, а ты всё страдаешь. Я печалюсь и горюю каждый час, но у меня есть ответственность перед племянником. Какой пример отец подаёт сыну?
– Ничего не могу с собой поделать, – оправдался тот, глядя в сторону и не притрагиваясь к еде.
– Доверься
