была бесконечной…Склонюсь. И щекой беспечно,
Прижмусь к истончённой руке.
Попробую чистого слова,
Растаю на миг в пустяке…
Если ты будешь готова,
вздохну и присяду рядом.
Не нужно сейчас другого —
секунду доброго взгляда —
Живую частицу Бога.
Останься, дыши, улыбайся,
храни утомленную нежность.
Только меня не касайся —
у нас впереди неизбежность.
Прости маету и погрешность.
Дождись красоты, не исчезни.
Пойми: еще не дописаны
мои сокровенные песни,
Где мысли светом пронизаны
И в небе от радости тесно…
1993 г.
ЖАБЬЯ КРОВЬ
В разрезе апельсина вижу губы.
Вино в стакане – словно жабья кровь.
Один глоток. И моментально, грубо
Раздался в сердце позабытый зов…
Никто не знал: Земля и Небо
Встречались тайно по ночам.
И мы, поверивши в нелепость,
Дарили жизнь своим мечтам.
И чувства множились стократно,
Насквозь пронизывая ночь.
И первозданное стаккато
Рвало с души лохмотья прочь.
Восторг всходил над бездной яви
В сиянии ночных светил,
Всходил и единеньем правил
Превознесенных слов и сил…
А мы того не замечали,
Найдя бутылочное дно.
И жабьей кровью называли
Густое терпкое вино…
Занятно вспоминать спустя сто лет,
И пить в кафе вино, букет смакуя,
За ту любовь, которой больше нет,
Приманивая – новую – другую…
1993 г.
БАЛЛАДА О ФАТОГАРЕ
Не трогая расстроенной гитары,
Поведаю о неземной любви
Прекрасной и коварной Фатогары,
Как жизнь свою интригой отравил
Старинный друг – невольник суеты,
Известный гитарист и сочинитель,
Когда в безбожных поисках мечты
В чужих мирах наткнулся на обитель
Наследницы царя земных судеб,
Давно живущей вопреки законам.
Её дворец был холоден как склеп
И ранее не ведал камертона…
Уловками и лестью Фатогара
Пленила сердце друга моего,
И вскоре звуки трепетной гитары
Лились внутри магических кругов;
Дымились в зале жаркие кальяны,
И едкий запах наполнял альков.
Безумные, на золотом диване,
Они играли в нежность и любовь…
Тянулись дни, чарующе бездонны.
Кувшинки слов цвели в озёрах лжи…
И друг раскис, обманом опьянённый,
Забросил музыку и всё, чем дорожил.
Но это не понравилось принцессе:
Любить пропащих – не её удел.
Она ушла от глупого повесы —
Альков любви затих и опустел…
Очнувшись, друг не смог иначе жить.
И умер, завещая
