взгляд на Никиту, и её щеки взялись румянцем. Она была готова провалиться сквозь землю. Немного совладав с собой, показала брату кулак.
– всё хорошо, Игорь, – убедительно произнёс Никита, – если что, мы позовём тебя… Хотя, знаешь. У тебя не будет воды? Пить хочется. И если честно – есть тоже.
– с этим у нас проблемы. Воду мы, конечно, раздобудем. Ребята сейчас капают скважину… или колодец, как правильно. А вот с едой пока – никак, от слова – совсем! Но думаю, что на первое время достаточно будет утолять жажду, а там, я больше чем уверен, нас отсюда эвакуируют. Не сегодня, так завтра.
Сумерки опустились незаметно. Особенно остро это чувствовалось в лесу, под покровом хвойных деревьев. Серо-коричневый пейзаж сменился мглистыми очертаниями. Кусты, словно приведения притихли под соснами, время от времени шелестя листьями от дуновения холодного северного ветра. Воздух ещё больше запах промозглой сыростью. Никита вспомнил прогноз недельной давности, как раз перед тем, как Маша сообщила о выигрыше. «Надо же, в кой-то веке не обманули!..» – подумал он про себя, и покрепче приобнял дремавшую Машу.
Пригревшись, уже через несколько минут она мирно засопела, свернувшись калачиком. Ей явно не нравилась такая холодная погода. Хотелось тепла и уюта, которых так не хватало в диких условиях, вдалеке от городских благ.
Немного поразмыслив, Никита осторожно освободил свою руку от объятий Маши и неспеша, пересиливая неприятные болевые ощущения, встал на ноги. Потеплее укутав сестру пледом, он отправился за дровами, решив развести костёр.
Голова была как ватная. Резкий поворот или наклон отзывались болью. Собрав веток, он сложил из них «шалашик», под который положил мятый товарный чек из какого-то магазина.
Очень кстати пришёлся туристический ремень. Отщелкнув от пряжки кресало огнива, он опустился на колени и принялся выбивать искру. Тело неистово заныло. Левая рука не желала слушаться. И всё же, через некоторое время, скрепя зубами он достиг поставленной цели. Огонь, словно хищник принялся пожирать преподнесённую человеком жертву: бумагу и веточки. Разгораясь и набирая силу, жадно потрескивая, он требовал от человека всё новые и новые подношения.
Уложив сверху пару поленьев потолще, Никита расчистил землю вокруг костра от опавших листьев и сосновых иголок, чтобы избежать пожара. От разгоревшегося огня стало намного теплее и веселее на душе. Перед властью огня сумерки расступились, трусливо прячась за стволами деревьев, стволы которых, словно столпы древних храмов поднимались высоко вверх и терялись где-то там, в неизведанной пропасти космоса.
Вскоре Маше стало душно под пледом, и она поспешила от него освободиться. Она пугливо огляделась вокруг, спросонья не поняв где находится.
– ну, что же ты?! Тебе же плохо совсем, а ты костёр разжег, – упрекнула Никиту Маша, подсев к нему поближе, задёргала за рукав, – тебе же сказали: нужен покой!..
– кому он нужен, этой покой? Погода совсем испортилась. Думаешь будет
