кармана платок, – вот, возьми.
– Оо, – я улыбнулась сквозь слезы, – матерчатый платок…Ты в курсе, что уже изобрели бумажные?
Богданов не ответил, и я украдкой посмотрела на него. Лицо Андрея было очень серьезным и странно напряженным, как будто он обдумывал про себя целую речь.
– Что такое? – испугалась я.
– Я просто не могу понять, – нахмурился Богданов, – ты переживаешь из-за того, что мы просто друзья, или из-за того, что про нас думают люди?
– Что думают… – покаялась я. Да, это глупо, но для меня всегда было важно чужое мнение.
– Жаль. Если бы тебя волновало первое, мы вполне могли бы поцеловаться. Желательно, взасос.
Я хихикнула.
– Ты шутишь, да?
– Ну, почти.
Богданов так внимательно смотрел на меня, что я смутилась.
– Нет, Андрей, давай будем реалистами, – я села вполоборота к нему, – ты знаешь хоть одну пару, которая начала бы встречаться в шестнадцать и счастливо прожила всю жизнь? Сбежимся-разбежимся, как все, и потом в глаза друг другу смотреть не сможем. А друзьями можно быть сколько угодно. Мы же классная команда?
– Еще какая.
Мы ударили по рукам и улыбнулись. Уверена, мы оба вспомнили двух детей на дереве боярышника.
– Мы больше не можем ходить друг к другу в гости, – нехотя сказала я, – это будет выглядеть двусмысленно.
Богданов внимательно смотрел куда-то вдаль. Казалось, ему совсем не хочется говорить на эту тему. Наконец, он невозмутимо произнес:
– Мне нравится ходить к тебе в гости. Нравится, когда ты бываешь у меня. Моя мама тебя обожает.
– Да, но так будет правильнее, – я как будто оправдывалась, – закончим эту дурацкую школу, а потом поступим в институт, и никто нам будет не указ.
– Мы поступаем в разные институты, – напомнил Богданов, – что же тогда останется от нашей команды?
Я посмотрела себе под ноги.
– Ну, вот и посмотрим, чего стоит дружба. Мы ведь можем гулять вместе после занятий, общаться по телефону или по скайпу…
– Ладно, – сухо сказал Богданов, – как скажешь.
Всю дорогу до нашего двора он был молчаливее обычного и совсем не реагировал на шутки. Я тоже умолкла и просто шла рядом, глядя на его руку. В детстве мы часто держались за руки, – в какой момент перестали? Это же очень просто – переплести пальцы и почувствовать себя более близкими людьми. Но это, пожалуй, слишком: вдруг он неправильно поймет?
Я сунула руки в карманы пуховика. Взросление – это совсем не весело.
Полтора года спустя…
Идти было недалеко – всего несколько шагов через двор, но это расстояние показалось мне бесконечным. Как же это тяжело, грустно, несправедливо! И мое простое черное платье, и моросящий дождь поддерживали это настроение. Я вдохнула полной грудью и, подойдя ближе, отыскала в небольшой толпе своего лучшего друга.
– Андрей, – я взяла его за руку, – мне так жаль…
Он
