всю группу.
Козлов, Баженов и Самарин жили в шалаше в густом ельнике, а Иванов и Студеникин прятались с радиостанцией в Пчельне, где коммунист-колхозник Кузенков выкопал им в своей риге землянку. Через Кузенкова они связались с Богомазом дня через два-три после его прихода в наш отряд, а затем и с нами.
Десантники Самсонова по-братски встретили новую группу. Городище совсем не походило на кузенковскую землянку, в которой еще совсем недавно томился Иванов, и он, пораженный вначале столь внезапной и счастливой переменой в своей судьбе, благодарно взирал на облагодетельствовавших его самсоновцев. Но уже на следующий день своего пребывания в лагере старший лейтенант Иванов, в неизвестно откуда взявшемся у него новом костюме, подтянутый и чисто выбритый, гоголем расхаживал по лагерю, сразу же поставил на свое место мальчишек Самсонова и якшался только с отрядным начальством. В отличие от Иванова, немедленно прописавшего себе, как говорили партизаны, санаторный режим на Городище, Козлов, Самарин и Баженов с головой ушли в отрядную работу. Самые отчаянные смельчаки, ревниво оберегавшие свою боевую славу, почувствовали в них опасных соперников.
Хозяина радиостанции Самсонов назначил командиром группы разведки, подчинив ему Богомаза. Богомаз, кстати, раздобыл в Могилеве и электропитание для рации – анодные и накальные батареи. Теперь у нас появилась прямая связь с Москвой.
По настоянию комиссара мы принимали в отряд новичков-добровольцев на общем собрании, после их проверки в штабе. Партизаны садились вокруг царь-дуба, и каждый из добровольцев рассказывал свою биографию, подробно останавливаясь на обстоятельствах, при которых он был взят в плен или попал в окружение. Расспрашивали добровольцев долго, придирчиво, подвергая их настоящему допросу, а потом решали вопрос о приеме открытым голосованием.
Нередко на этой поляне у царь-дуба встречались однополчане.
– Как ты сказал? Четыреста одиннадцатый стрелковый? То-то вижу личность вроде знакомая! Дак это ж мой родной полк! Нас под Могилевом окружили.
– Ну да! Со всей сто десятой дивизией! Да что там дивизия! Почти всю тринадцатую армию немец в окружение тут взял! Ты в каком батальоне-то был?
Приходили и «дальние» окруженцы – из Литвы, Западной Украины.
На многие вещи у нас, в тылу врага, смотрят иначе, чем на Большой земле. Старшину Самарина, например, только окружение спасло от военного трибунала: на беседе он поспорил с начальником особого отдела, который упрямо доказывал, что гитлеровская Германия лопнет под тяжестью своих преступлений, что Гитлера скинет германская революция, что нам надо продержаться еще немного, а там союзники – Америка и Англии разгромят Гитлера. В пылу спора Самарин заявил, что советско-германский пакт был выгоднее Гитлеру, чем нам.
Когда мы единодушно приняли в отряд Николая Самарина, он подсел ко мне
