на такой скорости, и с такой дальностью. То есть практически в первом ряду сидим. А там внизу, да и на станциях, нам завидуют и ждут, что мы наладим каналы передачи данных для них тоже.
Даниэль с удивлением посмотрела на молодого программиста, с необычной, по её мнению, фамилией – Кононов, который, обычно, был немного замкнут и немногословен. Она привыкла к тому, что он просто озвучивал пошаговые рабочие действия: «Установлен канал с сетью спутников стар-линк… сигналы синхронизированы…».
Кононов поднял голову и адресовал Гибсону короткую фразу:
– Нам нужно взять еще на пять градусов по направлению к Марсу.
– Еще пять? – Гибсон недовольно поморщил лоб. – Эти пять градусов нам дорого будут стоить. Может стоит остаться на этой позиции?
– Можем…, – вздохнул Кононов, – но тогда не все будут получать сигнал с одинаковой скоростью, а контракт…
– Да, да, я помню условия, – ответил Гибсон. – Еще пять градусов, Даниэль, и разверни магнитный контур.
– Да, сэр.
В этот момент Михаил удовлетворенно опустился в свое рабочее кресло рядом с Юнь. Они хорошо поработали на выходе, страхуя друг друга, и разворачивая последний блок кочек.
Гибсон доложил Центру о завершении развертывания кочек, и о готовности команды наблюдать из модуля за тестовым включением кочек, и о том, что они заняли позицию для наблюдения за столкновением.
Тишину щелканья кнопок и сосредоточенного наблюдения за экранами нарушил немного взбудораженный голос Даниэль:
– Наблюдаю первый контакт.
Первая волна ионизированного газа парового облака «Короля» потекла вдоль разреженной марсианской атмосферы. На экраны поступали картинки того, как осколки, образовавшиеся от трения, и внутренних столкновений между малыми частями свиты, входили в атмосферу Марса.
– Детализация и фокусировка работают хорошо, – отрапортовал Кононов. – На высоте семь тысяч «свита» превращается в огромные капли. Кажется, там идет ледяной дождь.
– Поскольку на поверхности минус 16 по Цельсию, мы скоро будем наблюдать атмосферный гидравлический удар, – подала голос Юнь.
– Плотность частиц выше, чем мы ожидали. Я передаю корректировочные данные на Землю, – отчитывался Михаил. – Малые частицы, заходя на такой скорости, насыщают атмосферу и повышают температуру, скоро в точке входа всё начнет кипеть… Наблюдаю небольшие пылевые фонтаны, поднимающиеся от поверхности Марса.
Михаил думал о том, как с замиранием сердца сейчас множество людей на Земле смотрят за картинкой, транслируемой на огромные экраны. Им не все понятно, но очень и очень многие смотрят, подняв голову вверх, наблюдая за невероятным по своей красоте и необычности зрелищем.
Гибсон так же зафиксировал сигналы с тех кочек, которые в качестве эксперимента отправили к дальней области Марса для исследования эффекта первого магнитного отклонения.
