вопреки. Тебе бессмертие – мне души.
От такой – теперь ясной перспективы, все еще болезненный Адольф закрыл глаза. Пошатнулся и …. И не упал. Спасло услужливое лицо: мужчина, что поглаживая остро-конечную бородку в этот момент – неподалеку, любовался великим творением – старинными вазами. Однако профессионально среагировав – завидя падающего, не задумываясь бросился на помощь. В общем, упав на колени поймал потерявшего сознание. Конечно, человек с округлой лысиной на голове ударился, но не показывая вида перетерпел коленно-преклоненную боль:
– Я медик. Врач. Пожалуйста, не беспокойтесь, – поднимаясь, он объяснял падшему.
Только Гитлер сторонился помощи, вырываясь из крепких рук.
– Вам помогут молодой человек. Где болит?! Сердце? – обнимая ловкими пальцами его правую руку, врач определял давление. Следом, потомственный медик заглянул в зрачки безмерно расширенных и уже таких пустых глаз.
Да, многого повидал на своем веку Дава – случались разные пациенты. Однако увидеть в глазах страждущего колодцы с безжизненными телами, такого конечно не было.
Адольф снова попытался встать, отталкивая от себя человечество. В общем, походил на Зло – избегающее священной воды.
– Не бойтесь. Как сказал наш пророк Моисей: “Помоги ближнему своему и тебе воздастся”, – Давид успокаивал больного.
Адольф притих; пока осматривали, рассматривал ту – самостоятельную тень. Причем, что не только своей развязностью отличалась от обычной, но и внешне – цветом, походила на факт разлитых чернил. Гитлер заметил вторую – не выделяющуюся из многих, образовывавшихся в любом месте, при появлении послов света. В общем, сейчас эта нечеловеческая – чисто-черная бесцеремонно схватила вторую – вполне земную, отброшенную склонившимся. Свидетель немыслимого выкатывал глазки: ведь непривязанное к чему-либо существо на полу, стало тянуться к тому месту, где у докторской копии в “2 D” голова переходила в тело; и будучи физически выше – а это Гитлер отчетливо понимал: схватила человеческую – словно в тиски руками и улыбаясь только одному будущему убийце – для чего показывала по контуру предполагаемых зубов белый пол; сперва стала душить, а затем – очень быстро, с какими-то корнями – венами вырвала сердце доктора; и покрутив хвастливо – бросило под ноги. Причем брызги, что заливали снежный пол и находящиеся на нем тени тел, по мнению самого Адольфа были грязно-красные. Но.… Но по-прежнему, кроме Гитлера этой половой сцены никто не видел. А пострадавшая тень уже металась в конвульсиях, беспомощно стуча слабеющими конечностями – в надежде ухватится за исчезающую нить жизни. Вот эту вибрацию и ощутил живой доктор, сравнив с привычным человеческим сердцебиением. Он даже расслышал: как следом закончилась…
Дава, непонимающими глазами целился в застывшего Гитлера. А тот смотрел, как убитая растворялась в победительнице – от которой становилась еще темнее. Он сперва
