сладить нам с ней, – поддакнула ей другая, совсем сухонькая старушонка.
– Это неслыханно! Сам магистр Матфий этих фантомов создавал, и они нам не один год служили, а тут такое! – всплеснула руками ведьма статная в летах.
– Цыц, сороки, – тихо проговорила Евдора. – Девочка сама напугана, а вы развели базар.
– И что мы с ней делать-то будем? – подала голос ещё одна ведьма.
– Весения прошла проверку, ведьма в ней сильна, – спокойно изрекла матушка Евдора. – Кто-нибудь хочет взять её в послушницы?
– Да как же её взять-то? Какая сила? – вопросила старушонка дряхлая.
– Я к себе не возьму, боевых качеств она не проявила, – заявила одна из ведьм, грозная такая, со шрамом на щеке.
– И к целительству у неё предрасположенности нет, – покачала головой другая, худенькая и бледная тётка годов сорока.
– Силы земные она не призывала, не моя послушница, – ещё одна ведьма.
– И воздушных сил я в ней не вижу, – высказалась следующая.
Дальше они снова заговорили все разом. И вся их болтовня к одному сводилась – нет у меня ни воздушной силы, ни огненной, ни ментальной (кто бы ведал, что это такое?), ни созидательной (тоже зверь неведомый), ни временной, ни светлой, ни тёмной, и вообще никакой.
– Таринья, тебе слово, – перебила гомон Евдора.
– Уж не знаю, что это была за сила, да только не щит это был. Не защитница она, – сложив руки за спиной покачала головой пожилая ведьма с жуткими светло-серыми, почти белыми глазами.
– Ясно. Идите, завтрак скоро закончится, не будем лишний раз пугать послушниц отклонением от графика, – махнула рукой матушка Евдора.
И ведьмы потянулись к двери, возле которой я и жалась к стенке. Все такие осерчалые, брови насупили, на меня с укоризной поглядывают. Длинными подолами чёрных платьев пол подмели и вымелись вон. А я осталась, неприкаянная, никому не угодившая и ни к чему не пригодная.
– Подойди, Весения, – позвала меня матушка Евдора.
Я несмело подступила к ней, опустила голову и приготовилась к отповеди. Видно же, что не то сотворила, ругать сейчас будут.
– Успокойся, не буду я тебя ругать, девочка. Я поговорить с тобой хочу, – похлопала меня по плечу старушка.
Я зыркнула на неё исподлобья, но злобы в глазах не приметила. Успокоилась чуть и поглядела уже смелее.
– Присаживайся, Весения, – указала на стул возле длинного стола Евдора.
А как я села, так устроилась рядом и испросила:
– Можно называть тебя Веся?
– Можно, – улыбнулась я чуть. – Меня мама так кличет.
– Так вот, Веся, а расскажи мне, как впервые твоя сила проявилась, – попросила матушка Евдора.
Я призадумалась, потеребила косу и заулыбалась.
– Не бойся, рассказывай, – поторопила меня бабушка.
– В общем так, дело было по весне, мне как раз одиннадцатый год только пошёл, – начала я. –
