кудрявились.
– Ты шутишь, Фло? – спросила Доминик. – Ты такая красивая!
Это была не зависть – а просто констатация факта. Доминик была весьма невысокого мнения о своей внешности, что, впрочем, мало её тревожило.
– Ты будешь гораздо красивее меня, сестричка, – улыбнулась ей Флоранс из зеркала.
– У тебя такие волосы… а я без конца расчески ломаю! И кожа – я вся в веснушках, а у тебя такая белоснежная!
– Дом, разве ты забыла, – несколько лет назад и у меня были веснушки. Просто Элиза варит мне отвар из трав и кореньев, и я купаюсь в нем каждый день. Он прекрасно отбеливает кожу. К тому же ты целыми днями бегаешь по солнцу! И волосы у меня тоже курчавились и были непокорные, но и тут Элиза помогла. Недаром мать и бабка у нее были знахарками и травницами. Поверь: стоит тебе захотеть, и ты превратишься в настоящую красавицу! Тебе надо бросить скакать по лесам, стрелять из лука и размахивать мечом… Тебе тринадцать, и папа напрасно позволяет тебе своевольничать и одеваться и вести себя как мальчишке. Мы – графские дочери, не забывай, Доминик. Ты почти ничему не училась, слава Господу, что схватываешь все на лету и умеешь читать и писать!
– Я и латынь знаю, – немного обиделась младшая сестра. И тут же вспомнила про девиз Черной Розы. – Фло, ты не помнишь, откуда эта строчка: «И после смерти – постоянство»? Что-то знакомое.
– Боже, Доминик, как ты необразована! Это латинское изречение. Если перевести на французский, получится:
О честь! Будь спутница моя,
Презрев и время, и пространство;
При жизни верность мне храня,
И после смерти – постоянство!
– Красиво, – задумчиво сказала Дом. Про себя она подумала: «Вот уж неподходящий девиз для этого гнусного мерзавца!»
– Да; мой Гийом читал мне эти стихи… Только вместо «честь» он говорил: «любовь», – вздохнула Флоранс.
– Любовь – будь спутница моя? Нет уж, Фло, «честь» гораздо лучше. И правильнее.
– Ты еще слишком мала, сестричка; когда-нибудь ты поймешь, что нет ничего важнее любви!.. Ну, – поправилась она, – и веры в Бога, конечно…
– Флоранс… Ты очень любишь Гийома Савиньи?
– Как я могу не любить его? Он – мой супруг…
– Но почему ты тогда так страдаешь? Почему так изменилась после его отъезда? Ведь он вернется к тебе, и очень скоро! Может, ты боишься папиного гнева? Но он так добр и, конечно, простит вас. Все равно вы уже – муж и жена, и это не изменишь!
– Ах, сестричка, не знаю, могу ли я сказать тебе… Это… это так ужасно!..
– Да говори уж, Фло! – нетерпеливо сказала Дом.
– Видишь ли… После того, как нас обвенчал священник, Гийом пришел в мою комнату. До рассвета было еще далеко. Элиза убрала постель и оставила нас вдвоем. Гийом начал целовать меня, а потом положил на кровать… И стал раздеваться… О Боже!
