услышала голос герцога. Он разговаривал сам с собою, как делают иногда люди глубоко задумавшиеся. Как бы отвечая на вопрос друга, он произнес:
– Ты хотел знать, как бы я поступил, Анри?.. Когда-то мы с принцем Людовиком ездили на Кипр. Там, в горах Троодоса, я познакомился с одним отшельником-монахом, который в молодости был большим знатоком женщин и великолепным любовником. Он сказал мне следующее: «Женщина подобна сосуду, в котором не видно дна. Если ты будешь тороплив, вливая в неё свою страсть, то вся вода вытечет из неё, как из Пифагоровой чаши, и ты не сможешь напиться.. Но, если ты будешь осторожен и будешь наполнять её влагой медленно и постепенно, то наградою тебе послужит полный сосуд, из которого ты сможешь утолять свою жажду долгие-долгие годы». Поэтому за ужином я дам моей жене выпить немного вина, -чтобы у неё чуть-чуть закружилась голова. Когда мы войдем в спальню, мы начнем раздевать друг друга – очень медленно, чтобы не испугать её и дать ей привыкнуть к виду моего обнаженного тела. Затем я положу её на постель – и начну целовать. Я начну целовать её с кончиков пальцев на ногах, постепенно поднимаясь все выше по её нагому телу; я исследую языком и губами каждую ложбинку и впадинку. Сначала она замрет в испуге и оцепенении, но постепенно тело её расслабится и начнет отвечать на мои ласки, с изумлением и восторгом, по-новому ощущая себя; и мы пустимся вместе в это сладостное путешествие. Я буду как первооткрыватель неизведанной земли, исследующий самые затаенные её уголки… и, когда я доберусь до груди, а затем до шеи, и прильну к жилке на ней, моя жена уже будет извиваться подо мной, дрожа от неведомых для неё ощущений. Я хочу, чтоб её бледные щеки раскраснелись, а опущенные долу глаза широко открылись – и засияли, словно две синие звезды. Чтобы она изгибалась и трепетала, как цветок, попавший под сильный, но живительный дождь. Чтобы её руки сами притянули мою голову к её голове, мои губы – к её полуоткрытым устам, с которых будут срываться сладострастные стоны. И – только когда она сама взмолится: возьми меня! – я сделаю это…
Доминик не понимала, что с ней. Возможно, виною всему был его голос – низкий и чувственный; но, слушая Черную Розу, она так ясно представляла себе всё то, что он описывал, – как будто все это он проделывал с ней самой. Её сознание раздвоилось, словно она была с ним, в спальне, и лежала обнаженная, а он целовал и ласкал её. И, когда она очнулась, то обнаружила, что стоит, бессильно прислонившись к стене, тяжело дыша, и щеки её горят, как в лихорадке…
Ее вывели из этого странного состояния шаги Черной Розы. Он направлялся к двери.
Дом вжалась в стену. Мужчина вышел из комнаты и, захлопнув дверь, направился по коридору к выходу, не заметив её.
6. Свадьба Черной Розы
Доминик постепенно пришла в себя. «Он, действительно, дьявол! – думала она. – Дьявол-искуситель.» Как могла она так постыдно быстро поддаться его чарам?
«Но нет, – сказала она себе, встряхивая рыжими кудрями, – тебе не завладеть мною!»
Ей
