и Жерар; но об их страшной участи в Руссильонском замке так и не узнали. А со стороны невесты – граф, сестрички Дом, отец Игнасио, Бастьен, Ришар, Элиза и Пьер с Филиппом. Из них двое умерли – Ришар погиб через несколько дней после отъезда Доминик в обитель; как узнала из письма отца девочка, начальник замкового гарнизона отпросился у графа по делу в Каркассон, и на обратном пути его зарезали и ограбили на дороге разбойники. А Бастьен, управляющий замком, скончался три месяца назад.
Остальные свидетели были не слишком заинтересованы в распространении слухов о замужестве Доминик, прежде всего, искренне жалея её. Таким образом, в слагавшихся в народе легендах, сказках и песнях о человеке в маске и белом плаще с черной розой, о жене герцога нигде не упоминалось, как будто её и не было вовсе.
Доминик страдала без возможности поделиться с кем-то, кроме тети, своими переживаниями. Она даже не ожидала, что ей будет так тяжела эта утрата. Её скорбь сестры восприняли с пониманием, – ведь дома девушку постигло тяжкое горе.
Семь месяцев назад её старшая сестра Флоранс, которая, как и Дом, расставшись сразу после свадьбы со своим супругом Гийомом Савиньи, так ни разу и не видела его, – получила известие, что он находится при смерти в Монпелье. Несчастная Фло помчалась туда… Гийом потерял в бою левую руку и был тяжело ранен в грудь. Несмотря на все усилия врачей и неустанную заботу жены, юный оруженосец Дюваля скончался двадцать дней спустя.
Вернувшись после похорон супруга в Руссильон, Флоранс тут же объявила отцу, что хочет постричься в монахини, и выбрала для себя картезианскую обитель, находившуюся в трех лье от замка старого графа.
Поскольку сестра Дом осталась девственницей, – что было необходимым условием для пострижения в этот строжайший по уставу монастырь, – её приняли туда. Граф отписал картезианкам богатые угодья, и Флоранс уже через месяц, в обход обычного времени послушничества, разрешили принять постриг и дать обет вечного молчания. (Впрочем, как рассказывал в письме отец, Фло и дома-то почти не разговаривала после смерти Гийома.)
Но мало того; как с ужасом узнала Дом, её сестру, по её собственной просьбе, монахини замуровали в келье, оставив лишь узкое отверстие для того, чтобы Фло могли просовывать туда скудную пищу и воду… А ведь сестре Доминик едва исполнилось двадцать! Страшный выбор!
Дом видела какое-то странное сходство в их судьбах, своей и Фло. Обе они вышли замуж – и сразу же расстались со своими супругами; обе ждали мужей – и ждали напрасно; наконец, обе потеряли их навеки – и тоже почти одновременно…
Вообще, известия из Руссильона не радовали девушку. Отец, отослав Дом в монастырь, отправил Николь и Анжель к самой старшей сестре, Марианне, в Монсегюр. Граф решил, что девочкам будет лучше в обществе Марианны, чем старика-отца и затворницы Флоранс. Отъезд сразу трех младших дочерей не мог не отразиться на старом
