обходе.
И это – оправдание всему.
В палатах наступает тишина.
А вот уж гулкий говор в коридорах:
Идут врачи. Целители!
Которых
Все ждут.
И в окна плещется весна!
Здесь будет всё.
Спокойно, не спеша
Поведают вам, как идёт леченье,
И новые предпишут назначенья,
Поговорят по-братски, по душам.
Вот он идёт, опять бубнит сонет!
А за спиной коллеги – целой свитой.
Мальчишка вопрошает басовито:
–Теперь мне, доктор, бегать или нет?
Хирург вполне спокоен до сих пор.
Но вот немного запершило в горле:
«Ещё бы сантименты не попёрли».
И треплет он мальчишку за вихор:
–Теперь футбол считай, брат, пустяком.
Догнавши, дёргай за косы девчонку!
Сосед по койке смотрит на мальчонку
И лезет торопливо за платком.
Мы любим все весеннюю грозу.
Особенно «грозу в начале мая»!
Мать на хирурга смотрит, сына обнимая,
Смахнув с лица счастливую слезу.
Страдалица вчерашняя. Ты – Мать!
Кто не поймёт твоей минувшей муки?!
Всё позади.
Вокруг стоят хирурги.
Она хотела б целовать им руки.
И всем, кто здесь, легко её понять.
«Спасибо, доктор», – люди говорят.
То для врача – бесценная награда.
Хирургу больше ничего не надо -
Ни титулов не надо, ни наград!
Лишь в них награда высшая твоя:
Они уже – не «синенькие дети»!
В них продолженье нашего бессмертья,
Мятущееся счастье бытия.
ВОЕННЫЕ
МЕМУАРЫ
Как читаете мемуары вы?
Лично я -
Будто снова в бою…
Перехвачены лентой муаровой,
Эти книги -
Бессменно в строю.
Книжной пылью не запыленные.
Как солдаты -
За рядом ряд.
И станицы их опалённые
Негасимым огнём горят.
Вот они!, -
С непреклонными лицами, -
Командармы,
Что смотрят на нас.
Безымянные наши рыцари
Принимают свой смертный час.
Карты
Кровью и нервами сотканы,
Мечут стрелы
в обход,
в обхват.
И дымятся ещё за высотками
Пепелища знакомых хат.
И склоняясь над старыми картами,
Отдалённую слыша пальбу,
С теми годами,
Как
