А потом ты встретил Маргрет… – Йорунн подтянула к себе ноги и улеглась на скамью. – Она сделала тебя жадным. До того, что ты предал брата. Всё, я хочу спать.
Старуха замолчала. Я отодвинулся от неё и достал нож, висевший на поясе. Поглядев на сталь, отражавшую пляску отсветов лампы, я задрал рубашку на животе и осторожно сунул нож под перевязь раны.
“Хорошо, – подумал я. – Будет держаться”.
Я вернул нож в ножны, расправил шкуры и приготовился спать. Ингольф появился из-за занавеси и, подойдя ко мне, поставил на стол кувшин с хмельным мёдом.
– Уж извини, плохо кормлю, – тихо проговорил он. – Мы живём небогато. Но теперь, когда все спят, могу поделиться с тобой тем, что греет душу.
– А я уж думал, придётся уснуть трезвым. Налей, – я придвинул кружку.
– Недавно здесь была жена конунга, Маргрет, – произнёс Ингольф. – И все мы вновь вспомнили о той истории, о которой не велено теперь вспоминать.
Грудь скрутило спазмом от упоминания Маргрет. Я внимательно поглядел на Ингольфа.
– Она сидела там, где сидишь сейчас ты, и плакала. Всю ночь проревела. Мы испугались. Нет, не женских слёз, а того, что история эта, о которой не велено вспоминать, выплывет наружу.
– Говори яснее, ну!
– Эта история… о том, что она жила с тобой в Хедвиге. Никто об этом теперь не вспоминает, потому что Хёрд не рассказал об этом конунгу Харальду, отцу Маргрет. Мудрый Хёрд решил скрыть, что ты осквернил юную деву: сказал приболела – и потому свадьбу отложили. Ему пришлось. И Маргрет пришлось.
– Зачем ты мне это говоришь?! – выпрямился я.
– А затем, что, если бы ты оставил теперь Маргрет у себя, конунг Харальд пришёл бы с войной! И воевал бы против тебя! И Хёрда!
***
Когда мы добрались до Тронхейма, дорога совсем измучила меня. За прошедшие дни я почти не ел и плохо спал из-за гноящейся раны. Я много пил, чтобы меньше чувствовать.
Я совсем истощил себя из-за гнева на брата, но меня согревала мысль, что с каждым днём я становлюсь всё ближе к Маргрет. Однако, я вспоминал, что она теперь ночует в постели Хёрда, и злоба вновь охватывала меня. Я напряг мускулы на животе, чтобы лучше почувствовать сталь ножа, спрятанного под повязку.
Вместе с Йорунн и Кетилем мы сидели в передней части долгого дома Хёрда на устланных шкурами скамьях. Перед нами стояли блюда с мясом, сыром. Всё пахло восхитительно, но мне комок в горло не лез. Не только потому что я не чувствовал вкуса пищи, а ещё и потому что нервничал. Я ждал, когда Хёрд соизволит принять меня, сжимая в руках кружку мёда. Кетиль нахваливал напиток из закромов конунга, но по мне он был так же плох, как и мёд из Скоугара. Йорунн склонилась через стол и обняла моё лицо, заглянув в глаза.
– Ты где-то потерялся, Бальдр, – сказала она. – Твой дух наполнен злостью, которая губит тебя.
Я отстранился от ласковых рук Йорунн, испугавшись, что Маргрет может в любой момент войти и снова застать меня с женщиной, пусть и
