знаю, что за игру вы там в своем Управлении затеяли, но я тебе так скажу! Да! – Он допил кофе и направился в сторону уборной, нисколько не озаботившись предупредить Стригоева. Тот последовал за Митрополитом. – Если есть человек, которому важно, чтобы страна не скатывалась в геенну огненную со всем этим богомерзким либерализмом, – то это Леонов! И правильно делает, потому что с вами, с людьми типа вас, начинается вечное: вот, нужна цифровая экономика, права человека надо соблюдать… Ну и что, что права человека? Люди всё равно не рождаются равными! – Митрополит открыл кран и начал мыть руки. – Но мы почему-то должны делать все вид, что нет, для нас и эти важны, и эти важны, а уж если какие-то меньшинства появятся, то им дорогу открывай! Нет, ничего такого в России нет и не будет, как бы вы ни просили. Ни невидимых этих прав ваших, ни невидимых цифр, ничего.
Стригоев молчал. На скулах Митрополита ходили желваки, пока он сушил руки под технологичными рукавами «Dyson».
– Но ведь душа тоже невидима, – вдруг сказал Стригоев. – Невидима, но есть.
– Да-да, но о душе вам на проповеди всё доходчиво объяснят, а вот про права человека у кого ни спросишь – у всех мнение разное, – проворчал Митрополит. – Уже до того дошло, что у сумасшедших, которые решили, что не в том теле родились, тоже есть права! Про какие-то цифровые права в интернете заговорили…
– Президент, кажется, тоже считает, что цифре надо уделять больше внимания.
– О, с ним я об этом поговорю отдельно, – отмахнулся Митрополит. – Приедет ко мне завтра утром – всё ему скажу, что я думаю насчет сетей этих и… Это же паутина! Паутина, понимаешь?
Стригоев понимал.
Когда Митрополит выходил из туалета, едва не врезался в девушку в красном кокошнике; та деланно засмеялась. А Стригоев дождался, пока Митрополит исчезнет, и снова набрал шефу.
– Это они.
Шеф спросил что-то, отчего Стригоев удивленно почесал висок.
– А разве вы не просили, чтобы я за… А… Ага. Понял.
Стригоев положил трубку – и уже пару часов спустя покидал расцвеченный огнями Питер. В аэропорту он увидел девушек со стенда принадлежавшего Фоме Леонову-Юлианову канала. Они были уже без кокошников, в деловых костюмах, почти не отличимые от других гостей форума. Одна показала другой мем в инстаграме, и обе посмеялись.
Стригоев посмотрел последние новости о судах и отключил телефон. Впереди под облаками его ждала Москва.
Вопрос.
Удивительно, что меня начали допрашивать полковники. Расту, видимо.
Вопрос.
В каком смысле – авторские права? Вы открывали закон, товарищ полковник?
Вопрос.
Что значит – с кем разговариваю?
Вопрос.
Романов – распространенная фамилия, и вполне возможно, что вы ошибаетесь. Но допустим, я вам верю. Наследник фамилии. И что дальше? Я-то – не большевик, и мы не в Ипатьевском доме.
Вопрос.
