концертных программ и других произведений современного исполнительского искусства и мультимедиа.
Вопрос.
Э… Нет, необязательно. Современной может быть и режиссерская трактовка, и решения художника, музыкальная аранжировка, даже адаптация оригинальной пьесы современным драматургом.
Вопрос.
Нет, не геи. Подождите. Вот смотрите: вы приходите в музей и видите, допустим, Леонардо. Да? У вас бы проснулось естественное желание посадить его, не знаю, за оскорбление чувств верующих или пропаганду гомосексуализма, а вот художник рядом с вами бы захотел и нарисовал бы на стене мурал, пардон, картину, вдохновившись оригиналом. Вот эта новая картина – современное искусство, оммаж Джоконде, хотя Джоконде больше пятисот лет. Понимаете?
Вопрос.
Какой еще рояль?
Вопрос.
Музыку исполнять, в основном. Покупать вышло бы дешевле, чем арендовать, потому что… Такой инструмент очень дорого арендовать. Один день – тысяч сорок минимум. Перевозка, настройка, репетиции и публичные показы… Нам дешевле было купить, к тому же нам давали хорошую скидку и рассрочку. Гражданский кодекс, наш с вами любимый, этого не запрещает.
Вопрос.
Но государственных денег на тот момент никто и не тратил. Грант выделили уже после проведения мероприятий. Средства тратили свои. Так что правильно и рачительно было потратить четыре миллиона, а не двадцать четыре, если бы мы всё время продлевали договор аренды. Согласны?
Вопрос.
Не кричите, пожалуйста.
Вопрос.
Нет. Непонятно. И непонятно кое-что еще.
Вопрос.
Где моя жена, товарищ полковник?
Если бы Марину спросили, как бы она охарактеризовала их с Егором брак, – она бы не назвала ни одну из категорий, которые когда-то сразу за все семьи страны придумал Толстой. Ты должен быть либо счастлив, либо нет – альтернатив никто не предлагал. И больше того: если один день кажется несчастливым, а другой – вполне счастливым, то знакомые будут считать, что в основном-то ты, конечно, счастлива, и бросятся помогать советами по достижению абсолютного счастья, даже в том случае, если их советы могут подойти кому угодно, только не тебе самой. Самое смешное, что объяснять это бесполезно. И когда мамина двоюродная сестра в следующий раз пришлет тебе открытку со стоковым фото, на котором молодая девушка ведет улыбающегося малыша гулять, – ты не станешь ей писать, мол, э-э-э, вообще-то Саше уже десять, а не три, и у меня нет времени даже старые долги по работе сдать за выходные, не то что куда-то сходить с семьей… Мамина двоюродная сестра сидела на почетной пенсии прокурора, так что ей легко было говорить о прогулках в парке по выходным, но Марина всё равно мужественно сдерживалась и отправляла сухое «:-)» из вежливости.
Впрочем, в их шатающемся браке виноват был не только судейский график, но и строительная компания. Звучало как каламбур, но смешно Марине перестало быть уже тогда, когда партнер Егора по бизнесу
