записями. – Разведен. Бывшая жена – частнопрактикующий юрист на Уолл-стрит. Прошел подготовку офицеров резерва в Гарварде. Затем служил в армии в Ираке – начал лейтенантом, закончил капитаном. Говорили о дальнейшем его повышении, но оно не состоялось из-за ряда проблем, о которых я расскажу позже. После ухода в отставку поступил в Йельский университет, где получил степень магистра государственной политики и права. Работал в Госдепартаменте, после чего пять лет назад перешел в НРОС, заняв пост исполнительного директора. Когда в прошлом году тогдашний глава НРОС подал в отставку, его должность получил Мецгер, хотя был одним из самых молодых в руководстве. Ходят слухи, будто ничто не могло помешать ему стать у руля.
– Дети? – спросила Сакс.
– Что? – запнулась Лорел.
– У Мецгера есть дети?
– Думаете, кто-то оказывал на него давление посредством детей, вынуждая браться за сомнительные задачи?
– Нет, – ответила Сакс. – Я просто поинтересовалась, есть ли у него дети.
Удивленно моргнув, Лорел сверилась с записями.
– Сын и дочь. Школьники. Его на год лишили права опеки. Сейчас разрешено с ними видеться, но в основном они с матерью. Вообще, Мецгер еще тот ястреб. Известны его слова от двенадцатого сентября две тысячи первого, что на Афганистан следовало бы сбросить ядерную бомбу. Он открыто заявляет о нашем праве на упреждающую ликвидацию врагов. Его непримиримые противники – американские граждане, уехавшие за границу и участвующие в том, что он считает антиамериканской деятельностью, – например, выступления на стороне мятежников или поддержка террористических группировок. Но это все его личная политика, и для меня она не имеет значения. – Последовала пауза. – Куда важнее, что он психически неустойчив.
– То есть? – спросил Селитто.
Райм начал терять терпение. Ему хотелось заняться криминальной стороной дела. Но поскольку и Сакс, и Селитто подходили к делам «глобально», как мог бы выразиться капитан Майерс, Райм позволил Лорел продолжать, пытаясь делать вид, будто внимательно слушает.
– У него проблемы эмоционального характера, – объяснила Лорел. – Главная причина в том, что он не в состоянии сдерживать гнев. Он ушел из армии в почетную отставку, но в его послужном списке есть несколько эпизодов, помешавших военной карьере, – вспышки ярости, приступы истерики, называйте как хотите. Он полностью терял над собой контроль, из-за чего однажды даже попал в госпиталь. Я сумела раскопать кое-какие сведения – он до сих пор ходит на прием к психиатру и покупает лекарства. Несколько раз его задерживала полиция за насильственные действия, но его ни разу ни в чем не обвинили. Честно говоря, мне кажется, его поведение граничит с паранойей. Он не душевнобольной, но явно страдает навязчивыми идеями и болезненным пристрастием к гневу как таковому. Точнее, к реакции на гнев. Судя по тому, что я изучала по данной теме, облегчение, которое испытывает человек в приступе гнева, является следствием болезненного пристрастия, подобного
