имеет очень мало смысла, если имеет вообще. Столь же невелик его смысл и в узком масштабе двух веков российской истории. Напротив, в системе понятий геополитики и в разделе семи (а то и всех десяти) столетий борьбы России за полноценное выживание и развитие этот вопрос обретает неординарное, ключевое, поистине кардинальное значение. Именно потому актуален совет генерала Снесарева обращаться к истории наиболее глубоко и прослеживать логику процессов максимально длительных. Это необходимо делать, как указывал А. Е. Снесарев еще в 1906 году[58], для исправления сложившейся в среднеазиатской политике России негативной традиции бессистемности, запаздывания, утраты исторической инициативы. Британская империя, подчеркивает А. Е. Снесарев, побеждала и побеждает Россию в центре Азии благодаря системности своего исторического знания и своей стратегии. Полноценно обобщая опыт истории, можно овладевать ее тенденциями и не просто его прогнозировать, но определять, моделировать, захватывать историческую инициативу. «В центре внимания обычной стратегии – маневр в пространстве, – указывает французский генерал А. Бофр, последователь А. Е. Снесарева в области высшей стратегии. – В центре же внимания геополитики как необычной высшей стратегии – маневр во времени»[59], свобода которого – залог успеха. «Генерал Бернгарди обобщать не умеет, а потому не годится в пророки», – неслучайно напишет генерал Снесарев в одной из рецензий[60]; иными словами, без широких и верных обобщений нет маневра во времени и нет полноценной гео[историо]политики.
А. Е. Снесарев подсказывает нам и то, откуда необходимо прослеживать процесс России в центр Азии. Он напоминает о трех волнах нашествий на Русь из глубин Азии: Великом переселении народов, монголо-татарском и менее известном – нашествием людских масс под предводительством Тимура. Если первое прошло в Европу сквозь древнейшую Русь и тем самым стимулировало (хотя и не сразу) сплочение этноса в народ и государство, то два последующих о Русь разбились. Если нападение монголо-татар обернулась для Руси разорением и длительным игом, то Тимур перед лицом сплоченной Московской Руси повернул прочь. (Иной вопрос, стремился ли Тимур всерьез к завоеванию Руси, что сомнительно.) С того поворотного пункта истории, указывает А. Е. Снесарев, и началось продвижение России вглубь Азии.
Нам остается разобраться в причинах, характере, следствиях и значении этого процесса. Но это не значит, что прослеживать сам процесс целесообразно с его первых открытых проявлений. (Кстати, сам А. Е. Снесарев и не настаивает на такой буквальности.) Напротив, логику продвижения России в Среднюю Азию гораздо легче понять, если проследить ход и характер формирования самого субъекта данного процесса – Великого княжества Московского, превратившегося в Московское царство и далее в Российскую империю. Этот процесс прослеживается по трем историко-географическим рубежам – трем «О»: бассейнам Оки, южноуральской Ори
