Пришли родители Насти и расхохотались, увидев картину с сидящими на полу "голубыми" детьми, одной рукой всё ещё держащимися за руки, а второй поддерживали кружки с чаем, цокая по ним зубами. Мама Насти взяла шубу, приложила к ней варежку, вырезала кружок и очень быстро "заштопала" прореху. У детей отвисли челюсти: дырки не было. За две минуты шубка приняла свой первозданный вид. Даже бабушка долго не знала об этом инценденте. Потом мама Насти расцеловала этих замечательных, очень совестливых детей, которые никак не могли отлепиться друг от друга, прилипнув к тёплой батарее и сцепившись руками. Вот тогда мама Лида и выдала: "Нет, ну всё ясно. Это навсегда, ребята. Такое единение и взаимопонимание неспроста. Нашим детям на роду написано быть вместе!" Но свою долю наказания за бестолковость Серёжка, всё-таки, выхватил. И часто потом вспоминал, когда мама Лида при каждом удобном случае занималась сводничеством. Взрослеющие дети посмеивались над ней и подкалывали, вызывая праведный гнев на свою голову. Серёжка к совершеннолетию представлял из себя уже вполне взрослого мужика, внешне выглядел старше, наверное, из-за большого роста, в дядю Вову. И одевался щёголем, в свободном, но очень стильном виде, не похожем ни на кого. Что не помешало ему завести пассию и через два года жениться на ней. Но эти два года она не подпускала Настю к нему, очень ревновала. А не больно-то и хотелось…
А на Ленинском проспекте, почти рядом, обитала Наташа Акимова, подружка детства, которая её ждала и даже приглашала пожить в своей красивой и удобной квартире на двадцать седьмом этаже с видом на город. Но почему так заныло под сердцем? Почему опять защемило до слёз, воскрешая перед глазами мужское лицо с тёмноголубыми глазами и улыбкой дьявола во плоти. Чертовщина какая-то…
Наконец-то её оставили в покое. Такой длинный день получился. Она очень пожалела, что не полетела самолётом. Ей хотелось покумекать в одиночестве, собрать в кучу новые данные, может, ещё что-нибудь придумать. Но в купе оказался приставучий попутчик, моряк-североморец, возвращавшийся к месту службы, очень надеясь, что с ней, с Настей. Хорошо, что пожилая пара, ехавшая в соседнем купе, уговорила его поменяться с ними полкой, и он перешёл к ним. А потом Костик, очкарик-ботаник, так её заговорил, что после его ухода у неё ещё минут двадцать звенели в ушах его слова. Посидев немного в тишине, девушка поняла, что ещё не так поздно. Ну не спать же ложиться в седьмом часу вечера. И она решила прогуляться. Просто подышать морозным воздухом, попить чайку в каком-нибудь кафе.
Возвращаясь через пару часов назад, Настя обратила внимание, что улицы почти пустые, хорошо освещённые, но безлюдные. А ведь только девять вечера. Навстречу прошёл мужчина, и всё, никого. Стало как-то жутковато, идти было ещё прилично. Сзади заржали.
– Куда, красавица, намылилась? Может, составить компанию? – Три молодых парня бандитской наружности догоняли её, сквернословили и иезуитски улыбались.
– Нет,
