очень радикально. Он затащил её в кинотеатр, расположенный совсем рядом, купил коктейль, они выпили его перед сеансом. Шла какая-то комедия, но заснувшей на плече у Егорова Настеньке было совершенно всё равно, хоть трагикомедия. А майор, перепугавшийся за неё до одури, балдел от близости девушки, от знакомого аромата духов, да просто, от жизни такой, когда Настя рядом, сопит в две дырки, а он обнимает её и тихонечко целует, даже точнее, прикасается к её губам, самым желанным на свете.
В общежитие они попали почти в полночь. Настя поблагодарила за своё спасение уже в сотый раз и в полном раздрае отправилась к себе в комнату. Не так она представляла встречу с Егором Егоровым, её мучителем, а теперь уже и её героем. Казнь майору уже не грозила, но наказание должно иметь место. Какое? Она подумает об этом позже.
Насте снился дивный сон: сиреневые хризантемы, тёмно-голубые, почти синие глаза и каменное плечо, на котором она и проспала до утра, но во сне… И не нужны никакие мягкие подушки. Как хорошо.
В десять исполнительная студентка находилась уже на кафедре, а вечером, выходя из университета, была встречена майором Егоровым. И они гуляли по предновогодней Москве, ели чебуреки прямо на улице, запивая ароматным чаем, разговаривали обо всём, хохотали и наслаждались хорошим настроением и витающими в воздухе предпраздничными хлопотами. Егор накупил Насте всяких сувениров и симпатичную белую медведицу с медвежонком Умкой, мягкую игрушку. Но больше всего девушку порадовал набор для вязания, и она пообещала Егору связать шарф, белый и тёплый. Настя очень любила это дело, особенно, если материалы хорошего качества. А в десять вечера она уже отдыхала в своей комнате, так и не придумав наказание для Егора. Зато он каждый вечер придумывал новые развлечения. А в воскресенье повёз Настю на ледяное ралли, выкрутасы автомобилей на льду. Мест для зрителей не было, все смотрели или из своих машин, или с пригорочка. Егоров тоже поучаствовал в этом безумии, пока не увидел, что к Насте пристроились два мужичка. Через секунду она уже сидела у него в машине и грелась, хитро улыбаясь. Потом они отдохнули в ресторанчике, покатались по новогодней Москве, и он привёз её в общежитие. И так почти неделю. Причём, никаких поползновений в сторону девушки он себе не позволял. Даже за руку не брал, она его подхватывала под руку, если было очень скользко. Шарф был готов, и Егоров зашёл забрать его. В комнате у Насти в полумраке царил уют. На кровати восседала белая медведица, гжелевый самоварчик и чашки, тоже купленные Егором, явно, использовались, в одной остался недопитый чай.
– У меня завтра последний день, подведение итогов, – грустно произнесла Настя, снимая сапожки, ноги гудели. – Мама ждёт не дождётся, у нас в этом году родственный новый год, много народу приедет. На мне сладкое, торты, печенье, пряники, – пропела девушка.
Она уселась в кресло, положив уставшие ноги на табуреточку.
– Устала? Я же говорил, давай купим тёплые ботинки на меху, под джинсы самое то, – тоном мужа произнёс Егоров.
Присел, взял настину ножку в свои
