не ручаюсь и ссылку на академическое издание старинных баллад не дам.
– И кому же отцы ходили бить морды за позор дочерей? – заинтересовался Дэй. – Что? Я просто сочувствую бедным демонам.
– Обычно – соседскому парню, – профессор остался невозмутим. – Ахан не всегда рождались в первом поколении. Иногда проходило много лет, а потом вдруг в обычной семье в законном браке появлялся ребенок, не похожий ни на мать, ни на отца. Кровь жителей волшебного мира может спать очень долго…
– И что с ними делали? – когда-то я много читала об обычаях Темных веков, и они не отличались гуманностью. Четвертование, колесование… А уж если сделать скидку на неизбежную романтизацию эпохи авторами подростковых приключенческих книжек, в сухом остатке получается на редкость мало приятного.
– Иногда убивали. Иногда они становились деревенскими знахарями или колдунами. Второе даже чаще, потому что крестьяне предпочитали не портить отношения с магической родней. Ну и вечный деревенский прагматизм: пусть уж хоть на что-то сгодятся. «Дети ночи и тумана, пьющие лунный свет», – процитировал профессор. – Правда, красиво? Так вот, в некоторых регионах верили, что ахан рождаются перед серьезными потрясениями. Войнами, эпидемиями. Что их появление как-то уравновешивает надвигающуюся беду.
Это еще одна причина, почему их редко убивали, хотя желающих иметь с ними дело было немного.
Интересно, а какой-нибудь заковыристый способ убить на всякий случай придумали? Наверняка был. Причем именно такой, чтобы ни убийцу, ни всю деревню не зацепило посмертным проклятием. Брр, что-то я не хочу об этом думать.
– И вы хотите сказать, что чистильщики – кто-то вроде ахан? – я качаю головой. – Не сходится. Во-первых, далеко не все из нас встретили катастрофу юными.
Так что пункт «рожденные незадолго до страшных со бытий» не проходит. А в изменении мира, пожалуй, есть доля истины. Но, думаю, волшебной крови для этого было бы маловато. Нужно, скорее, понимание того, что вещи иногда не такие, какими кажутся. И желание что-то исправить.
Когда мы выходим от профессора, у нас еще остается время до получения груза.
– Может, поедим нормально? – предлагает Дэй. – Чай – это, конечно, хорошо, но хотелось бы чего-то посущественнее.
– Ну, пошли, – перед уходом я пообещала Гаэнару, что буду отсылать ему любую информацию, связанную с волками, и теперь прикидываю, с кем из наших будет лучше поговорить. Здравствуйте, подзабытые со школы дневники наблюдений, сравнительные таблицы и прочий аналитический материал.
Дэй лезет в карман за карточками на питание.
Столовую мы находим ближе к центру, в помещении бывшего бара. Вывеска с наполовину разбитыми, наполовину сгоревшими лампами все еще украшает фасад здания. Дэй вдруг оглядывается через плечо.
– Подожди меня внутри. Я сейчас.
Говорят, когда-то
