Вы дома?
Хм, а дверь и вправду не заперта. Впрочем, закрытая дверь для этого дома – редкость.
– Эй, я войду?
Нет ответа.
В прихожей было почти пусто. Висел на вешалке темно-синий летний плащ, в угол была сдвинута уличная обувь. Планировка такая же, как у Конрада и Мередит. Значит, кухня – там. Чисто, но есть этакий творческий беспорядок. Посуду здесь явно мыть не забывают, но часто занимаются на кухне чем-то, кроме готовки и еды. На столе – кружка с недопитым кофе, рядом – нитка непрозрачных зеленоватых бусин неправильной формы. Подойдя ближе, я увидел, что конец нити продет в иголку.
Ага, вот и коробка на подоконнике. Я поднял крышку – вдруг там не бокалы, а, скажем, стратегический запас конфет к чаю? Или нитки для вышивания? Но нет, под утренним солнцем блеснуло тонкое стекло. Я сунул коробку под мышку и уже собирался уходить, но мой взгляд вновь упал на недоделанное украшение.
Что-то оно мне напоминало. Нет, я ж не девчонка все-таки, бусы и прочая дребедень мне неинтересны. Понял только тогда, когда взял безделушку в руки. Такие камешки приносило морским приливом. Целую вечность назад. Только там они были в каком-то сероватом налете, вперемешку с ржавыми гайками, пивными пробками и прочей гадостью. А эти лежат уютно на кухонном пластике, чистенькие и отполированные, чуть ли не подмигивают.
Как и всегда при воспоминаниях о доме, настроение ушло в минус.
– Не останавливайся, – дружелюбно посоветовали от двери, – стырил сервиз, тырь и побрякушку.
Женщина прислонилась к косяку. Видимо, только что вышла из ванной. Мокрые светлые волосы отброшены за спину, на голубом халатике капли воды расплылись темными кляксами. На халатике, ага. Голубой такой, шелковый, заканчивается… значительно выше колена. А дальше – ноги. Красивые ноги, длинные, и… Надеюсь, я не очень заметно краснею?
– Меня Мередит послала.
– Далеко? – женщина явно развлекалась.
– Да уж не близко. – Боги, что я несу?! Кроме коробки, естественно. – Им бокалы нужны.
– Нужны – так бери, – пришлось посторониться, пропуская ее в кухню, и одновременно пристроить камешки на место. – Только тут не все, сейчас достану.
Она открыла посудный шкафчик и вытащила еще четыре бокала. Стеклянное семейство воссоединилось.
– Недавно здесь живешь? – как ни в чем не бывало спросила Аннабель (а кем еще могла быть эта дамочка?).
– Вторую неделю, – ей-то что?
– Оно и видно. Мрачный, как вороненок, – она шутливо дернула меня за хвост. – Красишься, что ли?
Есть два вопроса, в ответ на которые я начинаю шипеть. Первый – о родителях. Нет, ну в самом деле, какое продавцу в забегаловке дело, ждет ли меня в машине отец, если я зашел купить поесть? Что ему – денег с этого в кассе прибавится? Второй –
