попользоваться, пока мне не купят, – пропела я, продолжая улыбаться так, что скулы заболели.
Рядом что-то громко упало. Скосила глаза – инженер подбирал с пола номера от трактора.
– Отзывчивый? Любезный? – недоумению Глеба Игнатьевича не было предела. – Ну что же, жду от вас чистовой вариант бюджета со всеми заявками. Разумеется, в оригинале.
– Да-да, – радостно закивала я, как китайский болванчик.
От всей души попрощалась с начальником. С огромным облегчением захлопнула крышку ноутбука и выдохнула:
– В вашем колхозе нужно молоко давать за вредность.
Посмотрела на своих притихших коллег. Вид у них какой-то пришибленный.
– Чем обязана, уважаемые? – каюсь, не удержалась от насмешливого тона.
Мужики одновременно сглотнули. Чуют. Чуют, сволочи, за собой косяк.
– Тут такое дело, Евгения Николаевна, – начал неуверенно агроном, – завскладом на нас жалобу накатал Михалычу. Говорит, солярка сквозь пальцы уходит.
– А при чем здесь я? – откинулась на спинку стула, с интересом изучая собеседников.
– Так это, – замялся он, – вы ж экономист. Проверьте.
Экономист – от слова «экономить». Это как раз про советских экономистов сказано. В те времена они похлеще службы безопасности были. Фанатики. Служу Отечеству на благо колхоза. Мышь и зернышка не утащит. Да только прошли те времена – меня тогда на свете еще не было. В институтах этому не учат.
Склонила голову на бок и задумалась.
– Хорошо, коллеги, – процедила я наконец и полезла в ящик стола.
Мужики несколько мгновений наблюдали, как я роюсь в столе.
– Николавна, что вы там ищете? – осторожно спросил инженер.
– Взятку, – буркнула я, доставая пачку нужных листов.
– Вы! Нам! Взятку!? – ошарашенно воскликнул он.
Посмотрела на него с подозрением. Дурак, что ли?
– Не-а. Вы – мне, – и сунула под нос пачку заявок на бюджет. – Вот как напишете всё по делу, с чувством, с расстановкой, так и будет вам проверка.
Мне кажется, если бы они могли пустить скорбную слезу, то определенно пустили бы ее. Так им было жаль портить бумагу своими каракулями. Но меня не разжалобишь. Я не первый год в колхозе работала, знаю этот потерянный взгляд при виде документов. Ничего, я вас научу родину…тьфу…экономиста уважать.
– И ни днем раньше, – строго сказала я и указала мужчинам на дверь.
Уходили они в расстроенных чувствах и с тоской, видимо, вспоминая борщ, что не успели доесть дома. Потому как с ужином они явно сегодня пролетают.
Выходные прошли здорово. В пятницу мы с дедом Сеней, наконец, уходили с работы вместе. Заехали в местную мясную лавку и прикупили ребрышек для шашлыка. На мясо денег не хватило. Пока я мариновала ребра по своему фирменному рецепту, дед Сеня развел костерок и вытащил на улицу небольшой столик. Баб Валя нарезала хлеб, надрала в
