Она тогда была ух, какая! У нее все померли с голоду. Зима в тот год лютая была, а фашисты корову последнюю забрали…
Он замолчал. Я тоже молчала, пронизанная в самое сердце той болью, которая была слышна в его словах. Прошли годы, десятилетия, а память помнит и скорбит о тех, кого мы когда-то потеряли. Мне за свои двадцать пять лет еще не приходилось никого хоронить, кроме бабушки. Не представляю, даже не хочу представлять, как они все это вынесли. Наверное, потому, что очень хотелось жить. Потому это поколение так жадно до любви и радости. Они научились ценить кратчайшие мгновения счастья, тогда как мы попусту бросаем их на ветер в своем сытом и довольном существовании.
Дед Сеня привычным движением перевернул шампуры и вдруг улыбнулся.
– Я влюбился в Валю сразу. Как в книжках – с первого взгляда. А она все на командира заглядывалась. Но я упёртый всю жизнь, как баран. Сказал – люблю, значит – люблю.
– А она? – заинтригованная спросила я.
– Валя всё правильную из себя строила, – дед весело хмыкнул, – недотрогу. Все пацаны в отряде знали, что, если полезешь к ней, то просто бланшем под глазом не отделаешься. Боевая Валька была. Как на диверсию идти – она в первых рядах. Нас часто на развертку вместе отправляли. Оба худенькие, маленькие. Везде пролезем, всё узнаем.
– А когда она обратила на вас внимание?
Старик снова тяжко вздохнул.
– Беда приключилась с Валюшей. Дом родительский сгорел. Она ж гордая была. Говорила, что у тетки живет. А я смотрю – всё мёрзнет и мёрзнет. Словно никак согреться постоянно не может. Так и понял, что соврала она. Взял ее молчком за руку и к матери в дом привел.
– А мать? – у меня сердце замерло от переживаний.
– А что мать, – он улыбнулся, – она у меня добрая была. Увидела, как я Валю за руку держу, поняла, что в дом невесту привел.
Ребра уже приготовились. Мы с баб Валей уселись на лавку. Дед Сеня налил по стопке самогонки доморощенной. Мурка запрыгнула мне на колени и свернулась в урчащий клубок. Я мирно гладила ее по шерстке и думала, что никогда в жизни не чувствовала такого умиротворения. Словно, наконец, после долгих поисков, вернулась домой.
Глава 3
Кто сказал, что понедельник – день тяжелый? Понедельник – это нереально тяжелый день. Особенно после таких шикарных выходных. Собиралась на работу с огромным скрипом. Сегодня запланировала для себя экскурсию на ферму, поэтому сильно разряжаться не стала. Натянула все те же джинсы и кроссовки, подхватила сумку и выбежала из дома к Белочке, которую любовно гладил по фарам дед Сеня.
– Хорошая у тебя машина, Николавна, – заметил он. – И кушает совсем немного. Прям как ты.
– Мы с Белкой такие… – простодушно откликаюсь я и сажусь за руль.
Подбросила деда Сеню к конторе и поехала искать ферму. Вся в предвкушении весело подпевала радио и постукивала в ритм по баранке, пока не добралась до конечного
