в глазах глянул на парня.
– Ты хотя бы о матери своей подумал, эгоист! – выкрикнул Иван Антонимов и отвёл, покачивая головой, взгляд. – Весь в отца.
– Ребят, – встала с места Юлия Смиренская, – успокойтесь, прошу!
– Да ты разве не видишь, милочка, – вмешалась Василина, – здесь такая проблема-то… время-то идёт, нужно скорее успевать ведь. Семью-то уж надо бы. Дети ждать-то не будут. Мать-то куда смотрит? Свела бы сыночка уж.
Меланья понурила голову и побагровела, сжав ладони на коленках. Она почувствовала большую вину. Ей стало отчего-то безмерно совестно.
– Не трожь её, – немного успокоившись, произнёс Гордин Презренной, ткнув в её сторону указательный палец.
Презренный хотел было встать, но не смог удержать равновесие и снова повалился на стул.
– Ой, Господи! – воскликнула Юлия Смиренская. – Давайте успокоимся и извинимся друг перед другом.
– Да зачем? Нужно таких перевоспитывать! – снова в пьяном бездумии кричал Антонимов. – Вот у меня… у меня Илья хорош…
– Твой сын никто, – огрызался Гордин.
– Ну, хоть я и никто, но я хотя бы красиво сдерживаюсь, в отличие от некоторых.
– Опять ты, боже мой! Неужели у меня нет права распоряжаться своей жизнью самому?!
– Да кто у тебя тут от-отбирает право?! В твои годы уже свадьбу играть пора! Ради спокойствия матери хотя бы! В твои годы внуков заводят! – продолжал громко высказываться Иван.
– Была у меня девушка, была!
– И где же она, съел? – хихикнул Илья Антонимов.
– Ничего более умного я от тебя и не ожидал услышать.
– Да что-же ты всё Илюшу унижаешь, а, Гордин?! – снова вмешалась Антонимова.
– Вы с дуба рухнули? – дрожащим голосом недоумевала Смиренская. – Что ж вы опять сцепились, а? Как не родные?
«Ай, – хотел было Гордин высказать свои мысли вслух, но решил придержать их при себе, – какая же вы наивная! Ссоры родных страшнее ссор чужих, потому что они больше знают друг о друге! Ваши попытки успокоить – бесполезны».
– Да, угомонитесь. Мы же не на арене, – поддерживал свою жену Алексей.
– Мы бы с радостью, но видите, как мать его страдает? Да, Меланья Гордина? – жалила змея.
Гордина лишь взглянула на него мокрыми глазами.
– Отстань от неё! – рявкнул Владислав.
– Ты понимаешь, что никого не любишь кроме себя?! Ты – эг-эгоист, эгоист! Поженился бы уже, денег много заработал, чтобы мать твоя ни в чём не нуждалась, в конце концов!
– Чего вы всегда от меня хотите! Замолчите уже! Я только начал работать и…
– Да что ты всем рот закрываешь?! Ч-что ты всем рот закрываешь, а?!
– Вот-вот, – всё также поддакивала Анастасия Антонимова своему мужу.
– Я так больше не могу! – Юлия Смиренская вышла из-за стола.
– Видишь, что ты наделал? М? Из-за тебя всё это.
