за всю мою двадцатишестилетнюю жизнь, так что точку сбора рекрутов я нашёл всего за четверть часа. Пока блуждал между красивых серо-кирпичных домов с голубыми черепичными крышами, вспоминал своё детство. Как играли в "войну" вон в том переулке. Как за той таверной впервые поцеловал сверстницу. Как на углу той бакалейной лавки в первый раз за всю жизнь получил в глаз. Теперь-то памятные события вызывают лишь умиление, но тогда каждый такой момент был для меня либо несметной радостью, либо полной катастрофой.
Благо, что мне не приходилось побираться или воровать. Семья у меня была обеспеченной, сколько я себя помню. Ещё до моего рождения мой отец, Эодар Веллер, работал каменщиком. Его светлых мозгов с лихвой хватило на то, чтобы не пропивать все полученные деньги в ближайшем трактире, а откладывать как можно больше на будущие начинания. И за десять лет ему удалось скопить золота и серебра достаточно, чтобы стать мелким ростовщиком. Благо, что он давно планировал войти в эту стезю и заранее обзавёлся всеми необходимыми связями. И дела, хоть и не сразу, пошли в гору. Состояние моего отца росло и со временем он решил открыть собственное дело, встав во главе других ростовщиков, забирая свою долю от их сделок. И другие ростовщики были только рады, ведь поручительство Эодара Веллера к тому времени уже дорогого стоило. Мой отец заслужил очень хорошую репутацию, которая в итоге привела его к ещё большим богатствам.
Со временем главный ростовщик Лувенора женился и завёл троих детей. Старшего сына зовут Громмер в честь одного из королей древности. Младшую дочь зовут Джоанна в честь дочери богини Дхали, благодетельницы человечества, богини любви, семейного очага и продолжения рода. А среднего зовут Клод. Без какой-либо чести, просто Клод.
Клод Веллер – это я, как нетрудно догадаться.
Не то чтобы мне не нравилось это имя, но, честно говоря, родители могли бы и проявить побольше фантазии, нарекая меня кем-либо на целую жизнь. Я, конечно, никого не виню, но стоит отметить, что моим брату и сестре имена давал отец, а мне имя выбрала мать. Которую я, кстати, не очень-то жалую, но об этом мало кто знает, потому что из меня не особый любитель выносить сор из избы.
Тем временем я добрался до центра записи в рекруты. Штаб наспех организовали в здании театра, и артисты были не против. Более того, многие из них и сами первыми записались в армию, чтобы отправиться на север и не дать захватчикам протоптать землю до самой столицы. Мощёная площадь с красивым фонтаном в её центре были покрыты мокрым и уже довольно грязным снегом, который по большей части уже превратился в слякотные лужи. И всё это пространство было буквально забито теми, кто желал записаться в армию.
Я был один. Большинство приходило кучками по несколько человек. Юноши подначивали всех своих друзей, чем делали себе честь, по моему мнению. Мне же, к сожалению, привести с собой было некого. Отец уже довольно стар для всего этого, да и семью ему кормить надо. В конце концов, в случае моей
