трубы, которая напоминала приставленную к боковой стене удочку, а его крыша – воплощенная мечта рекламщика – была засыпана толстым слоем снега. В пяти рядах окон некоторые светились мягким желтым светом, как в адвент-календаре. Перед гостевым домом выстроилась дюжина шале – два ряда по шесть, – их рифленые металлические крыши опускались до самой земли под теми же углами, что и склон горы, из фасадных окон во всю стену от пола до потолка открывался беспрепятственный вид на главную вершину. Для меня был забронирован один из этих акульих зубов. Но который из них шестой, мое место назначения согласно путевому листу Кэтрин? Не зная этого точно, я подкатил к парковке сбоку от гостевого дома, где стояли несколько машин.
Некоторые я узнал: внедорожник «мерседес» моего отчима, у которого сзади на стекле висела фальшивая наклейка «Малыш на борту», он, видите ли, считает, что так его реже останавливают копы на дороге; «вольво»-универсал тети Кэтрин, уже присыпанный снегом, потому что она приехала днем раньше; машина Люси [МАРКА МАШИНЫ УДАЛЕНА], сливающаяся со снегом, много раз выложенная в Instagram и расхваленная как «награда за труд». «Лендровер» моей спасительницы тоже был здесь – а как же иначе; в таких книгах он должен иметь номерной знак «M33T-QT». Автомобиль я опознал по огромному пластиковому шноркелю.
Кэтрин пересекла парковку прежде, чем я вышел из машины, она слегка прихрамывала – результат автомобильной аварии, в которую она попала, когда ей было немногим больше двадцати. Тетя Кэтрин подходила под словарное определение понятия «сестра-малышка» для моего отца, разрыв в возрасте между ними так велик, что, когда моя мать после тридцати произвела на свет нас, мальчиков Каннингемов, я был ближе по годам к своей тетке, чем моя мать – к своей невестке. Так что, пока я рос, Кэтрин казалась мне молодой, энергичной и веселой. Она привозила нам подарки и забавляла фантастическими историями. Думаю, она была популярна, так как на семейных барбекю в ее отсутствие все говорили о ней. Однако с возрастом приходит понимание, и теперь мне ясна разница между популярностью и тем, чтобы быть предметом для разговоров. Все изменилось из-за мокрой дороги и автобусной остановки. Во время аварии ей здорово переломало кости и помяло ногу, но это же привело ее в порядок. Теперь вам нужно знать о Кэтрин только то, что ее любимые фразы – это «Не поздновато ли?» и «Ответ на мое предыдущее письмо».
На ней был ярко-синий термокостюм под пухлым жилетом «Норт фейс», водоотталкивающие штаны и туристские ботинки, на вид жесткие, как зачерствелый хлеб. Все безупречно чистое и новехонькое, будто только что с витрины. Можно подумать, она вошла в магазин товаров для путешествий, указала на манекен и сказала: «Мне вот это». Ее супруг Эндрю Милло (мы называем его Энди) шел за ней следом, но держал дистанцию и вид имел жалкий, будучи одет совсем не по погоде – в джинсы и кожаную куртку. Он, похоже, проторчал немало времени в том же туристском магазине, поглядывая на наручные часы. Не взяв ни сумку, ни куртку, я поспешил наперерез
