кузена с детьми сквозь атриум7 в триклиний8, в котором их уже ждали Туллия с сыновьями, а также Кассий с супругой, дочерью Аврелией и старшим сыном Максимусом, которому не так давно исполнилось шестнадцать лет, и он по праву и с гордостью мог носить тогу. Хозяин пригласил их к столу, полному яств и вина.
– Я безмерно рад видеть вас всех сегодня здесь, – начал хозяин дома. – Я бы хотел объявить новость. Мы с Клавдием решили объединить наши дома и поженить наших детей.
– Да мы вскоре друг другу окажемся родней, – с иронией сказал Кассий. – Ты вскоре обзаведешься невесткой, а я – зятем, – добавил он, обращаясь к Марку.
Лукреций толкнул сестру в бок и сказал: «Я же говорил!». Девушка покачала головой, внушая самой себе, что это неправда, а сказанные Горацием слова лишь сон.
– Со свадьбой мы не будем торопиться. Для тех, кто не в курсе, мой сын Антоний меньше чем через месяц будет участвовать в заезде колесниц, и я надеюсь, что он одержит победу. После этого…
Его слова прервал Гай Фабий, входящий в триклиний.
Это был высокий, статный мужчина за сорок с орлиным профилем и взглядом коршуна. Тёмный загар подчёркивал каждую морщинку на его лице, добавляя ему возраст.
– Не знал, что твой сын участвует в заезде. Я обязательно сделаю ставку, – сказал он.
– Твой визит неожиданность. Не знал, что ты вернулся с восточных земель, – обратился к старшему брату Клавдий.
– Не простая это работа – быть легатом. Иногда приходится возвращаться, чтобы решить кое-какие политические (и не только) вопросы.
– Прошу тебя, присаживайся, – сказал хозяин дома. – Мы тут празднуем помолвку моего сына Антония.
– Я поздравляю, – сухо произнёс Гай. – И когда свадьба?
– Мы планируем отпраздновать через несколько месяцев после заезда.
Гай Фабий кивнул, беря в руки ножку жареной куропатки.
– Нашей невесткой станет твоя племянница, – произнесла Туллия.
Гай остановился от процесса пережёвывания мяса. Его лицо налилось кровью, а его тяжёлый взгляд стал ещё тяжелее.
– Клавдия?! – и он взглянул на девушку. Ей не понравился его взгляд, и она отвела глаза в сторону.
– Да, – подтвердил его брат.
Брови Гая Фабия поплыли вверх от удивления, но через мгновение вернулись в обычное своё состояние, создавав v-образную складку на переносице.
– Вина, – произнёс он. Гораций сделал жест рукой слуге, который наполнил бокал гостя.
– Я рад за вас, – продолжил он также сухо, как и в начале, – искренне рад.
Когда он это произносил, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Благодарю, – ответил Марк Гораций.
Все заговорили о предстоящем заезде на колесницах. Лишь один Гай сидел, молча. Он пребывал в своих раздумьях.
– О чём думаешь, брат? – спросил его Клавдий. Этот вопрос вернул мужчину в реальность.
– Да
Атриум – крытый двор со световым колодцем (комплювий) над бассейном (имплювий).
Триклиний – это пиршественный зал, столовая, была выделена в отдельную комнату под влиянием греческой традиции. Римляне ели, возлежа на ложах.
