по крайней мере, я об этом не знаю, – еле-еле ответила сквозь подступающую тошноту.
– Твои глаза… они… – целитель провел ладонью вокруг моего лица.
– Да, немного ярче, чем нужно… – думала, «половина моего лица» осталась на подушке безопасности. Видимо, остатки макияжа поплыли от слез.
– Нет, они… ужасны… И шея. Тебя пытались убить?
Инстинктивно поднесла руки к шее. Меня чуть не переехал поезд, но совершенно точно никто не «пытался убить». Я бы такое запомнила. Бешеный Макс не в счет.
Кенази посмотрел на меня с сочувствием:
– Как ты попала к нам?
– Я понятия не имею, как я… и где… – мое состояние и полуголый вид не очень располагали к общению с незнакомыми людьми.
– Кенази, оставь расспросы, приведи ее сначала в порядок, – донесся голос моего спасителя.
Надо мной нависли узловатые ладони колдуна с широко расставленными пальцами. Он закрыл глаза и что-то мычал себе под нос, затем резко вскинулся и нагнулся к своему мешку, который положил у ног.
Старик передал Арнегасту несколько баночек с сушеными травами и распорядился зажечь целебное пламя. Через несколько минут хижина наполнилась густым пахучим дымом. Мне дали глиняную кружку с каким-то напитком. Я с сомнением глянула на нее.
– Тебе это поможет расслабиться и уснуть, пока я займусь тобой. Не бойся, здесь только травы.
Наркотики и яды тоже делают из трав. Усыпят меня, потом разделают на шкуру и органы! Откуда мне знать, кто эти люди и что они задумали?
– Я потерплю, спасибо.
Мужчины переглянулись.
– Хорошо, как скажешь. Только не двигайся.
Кенази достал предметы, отдаленно напоминающие пинцет и скальпель, и поднес к моей ране. Скальпель?!
– Стойте! Это же ожог! Что Вы там резать собрались?!
– Кто из нас лекарь – ты или я?
– Вы, но…
– Лежи спокойно, дитя. Это не совсем ожог, – Кенази склонился было обратно ко мне.
Я снова закрылась руками. В самом деле, не дадут спокойно отдаться лечению!
– А простерилизовать? Вы мне инфекцию занести хотите?
– Что сделать? – колдун сдвинул мохнатые брови.
– Инструменты… Спиртом обработать, – ну и глупость сморозила, – или в кипяток опустить, или хотя бы огнем прокалить.
Вот уж не знаю, откуда у людей, живущих в норах, стальные хирургические инструменты, но бдительность терять нельзя. Мужчины снова озадаченно переглянулись. Видимо, не привыкли к таким придирчивым пациентам. Затем старец улыбнулся почти беззубой улыбкой:
– Мозговитая какая. Девочка, мне сто три года. Через меня прошло столько раненых, что тебе и не снилось. И все живы. Если бы я был плохим лекарем, наш великий хранитель не позволял бы мне лечить его людей.
Кем бы ни был этот Кенази, не стоит поднимать ему нервы перед тем, как он будет меня кромсать. Включаем режим Эрики-дипломата.
