мимо, а парень кинулся собирать с дороги вывалившуюся из сумки рыбу и лимоны. Я присела на корточки и подобрала откатившийся в сторону крупный ароматный цитрусовый жизнерадостно-цыплячьего цвета.
– Спасибо, – улыбнулся он.
Улыбка была милая и открытая, и я решилась.
– Слушайте, а что вы будете делать с этой рыбой?
– Жарить, – снова улыбнулся он, – и есть.
– Один? – не краснея, допрашивала я, нарушая все местные правила.
– Да. Я и живу один. И могу пригласить вас в гости, – осторожно сказал он.
И я решилась, всё равно терять нечего.
– Тогда пригласите, – давясь слезами, сказала я.
Он привёл меня на тихую светлую улочку, в маленький даже по местным меркам домик за традиционной голубой дверью под резным навесным козырьком.
В крошечном дворике стояли мангал и настоящий тандыр и стол с лавкой под навесом, оплетённым виноградными лозами. На первом этаже были небольшая гостиная, кухня и купальня, а на втором, как я позже узнала, – спальня и мастерская.
– Кофе сваришь? – спросил он, выкладывая продукты на стол в кухне.
– Э, ну, да.
– Смотри – вот тут посуда, вот сахар, кофе, чай, в холодильнике мясо, вот тут хлеб, соль, приправы. На блюде овощи и фрукты. Если хочешь, сними никаб и умойся. Вон в том сундуке полотенца. А я пока рыбу почищу.
Он просто отвернулся и занялся продуктами.
Я с радостью воспользовалась ванной и умыла не только лицо, но и сполоснула плавящиеся в носках и кроссовках ноги. Выйдя на кухню босой и с распущенными волосами, я взялась за кофе. Парня не было, и я выглянула в окно. Он уже раскладывал потрошёную рыбу на решётке мангала. Что ж, займёмся кофе. До сих пор я пила его только из банки, гранулированный растворимый, или в кафе, но не так уж это и страшно. Так, кажется, вот эта посудина подойдёт. Я взяла ковшик и налила воды из-под крана. Зёрна смолола в кофемолке, насыпала в воду.
Плитка на кухне была настольная, всего две конфорки. Поставив ковш на огонь, добавила сахар и помешала. Снова подошла к окну. Парень махал над рыбой какой-то картонкой. Ой! Услышав шипение, я еле успела сдёрнуть ковшик с плитки и, кое-как вытерев выплеснувшуюся пенку, разлила кофе в две белые высокие чашки. Взяв их в руки, я, как была, босой и простоволосой пошла на крыльцо.
– Кофе готов.
Он обернулся. И замер. Потом восхищённо прицокнул, оставил рыбу и подошёл ко мне. Взяв кружку, сразу глотнул и чуть поморщился.
– Горячо?
– Горько.
– Я, вроде, сахар положила.
– Неважно. Такой красавице необязательно уметь варить кофе.
Я пожала плечами и допила напиток. Кофе как кофе, горячий, горький.
– Как тебя зовут?
– Марьям. А тебя?
– Саид.
– Как этот город?
– Или этот город в мою честь, – хвастливо расправил он плечи.
Я
