ради актера. – Да, если бы не Зрцадло! Мне кажется, это он во всем виноват… Я его выставлю… Если только… если только хватит сил.
Господин императорский лейб-медик громко кашлянул, чтобы привлечь внимание старухи.
– Скажи, Лизель, что это за тип? – поинтересовался Пингвин и уже без обиняков спросил: – Ведь он у тебя живет?
Она потерла рукой лоб.
– Зрцадло? С чего это ты вспомнил о нем?
– Ну, так… После того, что случилось вчера в доме Эльзенвангера… мне любопытен этот человек. Просто как врачу.
Богемская Лиза постепенно приходила в себя, и вдруг ее глаза округлились от ужаса, и она ухватилась за руку своего гостя.
– Знаешь, иногда мне кажется, он – дьявол. Умоляю тебя, Тадеуш, не думай о нем! Хотя нет. – Она истерически захохотала. – Все это чушь. Никакой это не дьявол. Он всего лишь сумасшедший. Ясное дело. Или… или актер. Или и то и другое.
Она изготовилась рассмеяться еще раз, но у нее лишь чуть дрогнули губы.
Лейб-медик видел, как ее бросило в странный озноб, как задрожали беззубые челюсти.
– Разумеется, он больной человек, – спокойно сказал Пингвин. – Но временами бывает в своем уме. Именно в такой момент я и хотел бы побеседовать с ним.
– Он всегда не в своем уме, – буркнула Богемская Лиза.
– Не ты ли сама вчера сказала, что он ходит по кабакам и дурачит людей?
– Да, представляется.
– Но для этого надо обладать ясным рассудком.
– Ему это не дано.
– Вот как… Гм… Но вчера он был в гриме! Неужели он, сам того не ведая, разукрасил себя? Или, может быть, кто-то его гримирует?
– Я.
– Ты? Для чего?
– Чтобы его принимали за артиста и он мог подзаработать. И чтобы его больше не сажали в каталажку.
Пингвин недоверчиво уставился на старуху. «Не может же этот Зрцадло быть ее сутенером, – размышлял он. Приступ сострадания окончательно миновал, и лейб-медик уже не чувствовал ничего, кроме отвращения к хозяйке и ее убежищу. – Вероятно, она живет на те гроши, что приносит лицедей. Ну конечно, так оно и есть».
Богемская Лиза тоже вдруг переменилась. Она извлекла из кармана кусок хлеба и принялась угрюмо жевать.
Господин императорский лейб-медик смущенно переминался с ноги на ногу. В нем закипала злость – угораздило же его притащиться в эту дыру.
– Если хочешь уйти, удерживать не стану, – пробурчала старуха, нарушив долгое тягостное молчание.
Императорский лейб-медик быстро схватил шляпу и, словно сбросив гору с плеч, подался к двери.
– И то правда, Лизель, время не ждет… Я… э-э… как-нибудь зайду тебя проведать.
Он машинально полез в карман за кошельком.
– Я же сказала тебе – в деньгах не нуждаюсь, – сердито напомнила хозяйка.
Он
