style="font-size:15px;"> Мне хочется сказать, что это просто порез. Ничего страшного, от этого же не умирают. Но я молчу, киваю и стою на месте. Внутри образуется ком с тысячью шипами, которые то и дело причиняют боль. Глаза жжёт от непролитых слёз, но я стараюсь совладать с эмоциями. Итан уходит за аптечкой и тут же возвращается. Осторожно, словно я фарфоровая кукла, он усаживает меня на стул и обрабатывает рану антисептиком. Порез немного щиплет, и я рада этой лёгкой боли, она заглушает, ту, что внутри меня.
– Вот и всё, – он целует забинтованный палец и смотрит на меня, по его лицу пробегает тень. – Что с тобой, дорогая?
Итан поднимается и проводит рукой по моей щеке, стирая слёзы, которых я не заметила. И тут я словно расклеиваюсь, плечи содрогаются, и лицо застилает целый поток слёз. Итан поднимает меня на ноги и обнимает так крепко, как никогда прежде. Его сердце бьётся, ударяясь в мою грудь. Он гладит меня по волосам, спине, словно баюкая. Я цепляюсь за него и чувствую себя виноватой. Итан любит меня и заботится обо мне, я не должна думать о другом. Не должна возвращаться раз за разом в прошлое. Но теперь это станет слишком сложным для меня. Я бежала от прошлого слишком долго, и теперь оно нагнало меня.
– По какому поводу разводим сырость с утра? – раздаётся бодрый голос моего отца, и я спешно вытираю слёзы рукой. Встречаюсь с обеспокоенным взглядом папы и стараюсь улыбнуться.
– Всё нормально, просто порезалась, – для наглядности показываю забинтованный палец, и Итан рядом со мной кивает.
Отговорка, конечно, так себе, но отец не развивает тему дальше, кивает и принимается варить кофе. А я целую Итана в щеку и накрываю на стол. Понемногу тучи над моей головой рассеиваются, и я пытаюсь забыть о плохом начале этого утра. Ненадолго я снова окунаюсь в свою повседневность. Возвращается Лиз слегка раскрасневшаяся, и мы принимаемся завтракать. Я не смотрю на сестру, но буквально кожей чувствую её встревоженный взгляд. Итан с папой обсуждают новости политики и прочую мужскую чушь. Я ничего в этом не смылю, а точнее не хочу добавлять к своим проблемам еще и проблемы Евросоюза, надвигающейся войны и понижение цен на нефть. Мне и своего бардака в голове предостаточно, чтобы добавлять туда ещё.
После завтрака папа едет на ранчо, Лиз уходит на свои компьютерные курсы, и мы остаёмся наедине с Итаном. Надеюсь, он не будет мучать меня расспросами о моём странном поведении. Мне это сейчас совершенно ни к чему. Боюсь, что всё это не кончится добром.
– Думаю, мы можем съездить на пляж, – произносит Итан позади меня.
– Это хорошая идея, – отвечаю я, складывая тарелки в посудомоечную машину.
И мне правда нравится это предложение. Сейчас я как никогда хочу вырваться из дома и чем дальше, тем лучше. Хочу быть там, где меня не будут преследовать воспоминания.
Оборачиваюсь и смотрю на Итана. Он сидит на стуле и не отрывает от меня своего пристального взгляда. Я подхожу к нему, и постепенно на его лице расползается усмешка. Уголок рта приподнимается, добавляя
