для всех нас.
– Только учти, – атон встал передо мной. – Бинзоты ты получишь не раньше, чем через трое суток.
– Через сутки, – встрял Пашка.
– Через двое, – довольно ухмыльнулся атон и с мерзкой улыбочкой пошёл по своим делам.
И чё он такой довольный-то?
– Ох, Лерка, Лерка… – сочувственно покачал головой Пашка.
Сами они нацепили ещё себе такие штуки из амуниции, которые закрывают суставы – поручни на кисти рук, на локти, колени и лодыжки. Я потрогала у Пашки, они были мягкими, эластичными, не мешали движению, при этом были покрыты жёсткими мелкими чешуйками. Пашка объяснил, что в эти места любят кусать всякие плохие тварюшки, с которыми нам придётся встретиться по дороге, плюс защита для суставов, которые чаще подвергаются риску в бою.
Поначалу идти мне было легко. Впереди, прорубая дорогу, шли Сверч и его близкий друг Броган. Затем атон и всегда хмурый здоровый детина по имени Грэд. За ними шла Никта, а меня с Пашкой поставили после них. Наши спины прикрывал Кеган, тоже громила, с которым не хотелось бы встретиться в тёмной подворотне.
Верховный объяснил мне всё как обычно в своей манере:
– Ты с ним. Он с тобой. От него никуда. Вести себя тихо. Опасно. Я понятно объясняю?
– Очень доходчиво, – кивнула я.
– Хорошо, – хмыкнул он. – Не будешь слушаться – подставишь под удар не только себя, весь отряд. Это понятно?
– Понятно, – отвернулась я и придвинулась к Пашке.
Иногда мы встречали какую-то нежить, которую я даже не успевала толком увидеть – впереди шедшие разбавлялись с ней в пару ударов мечей. Где-то вспархивали птицы, но верхушки высоких деревьев не давали их рассмотреть. Вначале я с любопытством оглядывалась – необычные насекомые, звери, наблюдающие за нами из листвы растений.
– А это кто? А это? – приставала я к Пашке.
Он терпеливо отвечал, но на нас постоянно цыкали, и через часа два сдулась уже и я. Идти по неровной тропинке, смотреть куда наступаешь и одной рукой придерживать сверху ветки и свисающие «лианы», при этом стараться крутить головой по всем сторонам и болтать, оказалось не так легко.
Дальше мы стали спускаться, такое ощущение, что в какой-то ров. И здесь уже не было джунглей, были тонкие деревья и редкая поросль такой же травы с листками на тонком стебелёчке. Землю сменила чавкающая грязь наподобие нашей глины. Скользкая, и при этом ноги в ней вязли.
Шипы на ботинках моих «коллег» позволяли им держаться, не скользя по поверхности. У меня же ноги разъезжались, а кеды давно набухли от сырости, и ноги отяжеляли. В сырой обуви ходить малоприятного, но хотя бы было жарко. А вот скользить и засасываться при этом…
Я хваталась за тонкие стволы деревьев по дороге, пытаясь удержаться и не плюхнуться на попу и проехать на ней вперёд нашего отряда.
У-у… лучше бы они настояли, чтобы я надела эти кирзачи с портянками, кляла я всё и всех на свете, включая и себя.
Пашка как мог помогал мне,
