убил трех несовершеннолетних девочек. Им было: десять лет, семь и шесть. После изнасилования, он душил их и оттаскивал тела в лес.
– О небеса… – Прошептала я, зажмуривая глаза. К горлу подкатила дурнота. Мне стало противно, что я смела жалеть его, пусть даже не зная правды.
– Я наткнулся на него совершенно случайно и решил не отправлять на суд. Я никоем образом не хочу оправдаться, но в этом случае… думаю, на мою жестокость можно закрыть глаза. Быть может, я поспешил, и следовало сделать это прилюдно, чтобы каждый человек в городе знал сукина сына в лицо, а Гарри и его солдаты внесли бы в списки своих героических поступков и этот… но я желал ему немного иной смерти. – Брессер улыбнулся, вспоминая взгляд маньяка перед смертью. – Я хотел, чтобы он думал, будто за ним явился демон, который с великой радостью заберет его мерзкую душонку в ад, за совершенные злодеяния.
Ричард Брессер раскрылся для меня с другой стороны. Он был прав, жестокость нельзя было оправдать, но этот случай казался мне исключительным. Губительное чувство страха, царившее в моей душе, подвинуло нечто теплое, подобное тягучему меду…
Не отрывая от меня глаз, он тихо произнес:
– Скажете, что после данного поступка вы возненавидели меня еще больше?
– Вы довольно не простой… человек, мистер Брессер. – Я замялась и все же отвела взгляд, на свои сцепленные в замок руки. – Но я все же закрою глаза на то, что вы сделали с убийцей, ибо в какой-то мере разделяю вашу позицию.
Прищур голубых, подобно льду, глаз и напряженно-сжатые губы расслабились, сменяясь на мягкость и легкую полуулыбку, где я смогла уловить долю благодарности.
– Что ж, думаю, нам стоит возвращаться. Не хочу, чтобы вы замерзли.
Приблизившись к особняку, я подняла глаза к небу. Россыпь звезд, создаваемая созвездия, таили в себе множество загадок… таких таинственных и необъяснимых. Вот в темно-синей бездне рухнула звезда, исчезая далеко необъятной глубине.
Сомкнув веки, я загадала желание, но когда ресницы дрогнули, вновь открываясь, то столкнулась с изучающим взглядом мистера Брессера.
– Звезда упала. – Объяснила я.
– И что же вы загадали? – Улыбнулся он, слегка склонив голову.
– Не скажу, а то не сбудется. – Закусив губу, я взглянула в его светящиеся в ночи глаза. – А вы?
– Не имею такой привычки.
– Ах, это поистине печально. – Выдохнула я, пожав от прохлады плечами.
Пройдя в гостиную, мистер Брессер остановился у письменного столика, где лежала огромная стопа писем, задержав на них взгляд, он что-то обдумывал.
– Благодарю за прогулку и за внесенную ясность по поводу того человека. – Нарушила тишину я, отправляясь в сторону лестнице.
Ричард Брессер хотел что-то сказать, но с губ сорвалось лишь:
– Доброй ночи.
– Доброй ночи. – Эхом отозвалась я.
Оказавшись у себя в покоях, я опустилась на стул возле будуарного
