господин, я ему подушку под голову подложила только да пледом прикрыла, а больше ничего и не успела – уснул на кресле, где и сидел.
– Хорошо, пусть спит, не тревожить его, и остальным скажите, пусть не колготят по коридорам.
– Сделаем, сэр, а вы сегодня домой-то поедете?
Я прикинул в уме, сколько времени может понадобиться на разговор с Марой, посмотрел на напольные часы, которые вот-вот должны пробить час ночи и сказал:
– Наверное, тут останусь.
– Так вам постель обновить?
– Не нужно, Анна, оно там свежее, ступайте, а я здесь подожду Мару.
– Как скажете, господин, мэр, доброй ночи, – и гувернантка вышла из кабинета, закрыв за собой массивную дверь.
Я прошёл к дальней стене помещения и уселся за свой рабочий стол. Сделал глоток бурбона и закурил сигару. Время шло, но Мары всё не было, стрелки на часах уже доходили до двух часов ночи.
– Хм, – грозно сморщился я. – Получается я… моё подозрение, – в дверь громко постучали, я аж подпрыгнул.
– Господин мэр, я могу войти? – послышался голос Мары из-за двери.
– Да-да, голубушка, входите.
Войдя, девушка, пройдя через весь кабинет, уселась в одно из двух кресел, что стояли перед моим рабочим столом. Лицо уставшее, видны наплывы, глаза красные, плечи опущены, в глазах пустота.
– Выпьешь? – она посмотрела на меня. – Бурбон? – не говоря ни слова, она протянула металлическую руку, куда я и вложил наполненный рокс.
– Ну что, девочка моя, рассказывай.
– Что вы хотите слышать?
– Что тебя так сильно выбило из колеи? Почему ты так близко приняла информацию о смерти Циллионы?
– Я бы очень не хотела об этом говорить, сэр, это скорее личное, чем ваше дело.
– Тут всё моё дело, внутри этих стен, на территории этого города, тут всё моё дело, – взорвался я, ишь какая выскочка, дала мне по губам своим бесстрашием, надо ломать её, надо её ломать.
– Простите, сэр, но мой утренний стул, тоже ваше дело?
– Язвить задумали, – поморщился я. – А не боитесь?
– Моё нынешнее чувство вряд ли что-то переплюнет, сэр, так что не старайтесь пугать меня, не получится физически.
– Я вас позвал не пугать, а поговорить, – неожиданно резко смягчился я, давая ей выход из загнутого пространства чувств, и она им воспользовалась, глупая.
– Простите, сэр, я просто неспособна сейчас контролировать своё поведение, – проговорила она, откидываясь на спинку кресла.
– Понимаю тебя, Марочка, поверь, я в своей жизни испытывал что-то похожее и с уверенностью могу сказать тебе, что понимаю.
– Вы тоже потеряли близкого, – на меня уставились наливающиеся влагой красивые женские глаза.
Оп-па, а вот и ключ ко всей этой истерике.
– Да, милая, я потерял свою любовь, – не мешкая, без раздумий соврал я, мне нужно вывести её на откровение
