скоко у тебя баранов? – вцепился в Оратая Муссолини. – Восемнадцать. Маленький взвод. Так?
В ауле все знали, сколько у кого баранов.
– Ну и что? Тебе-то какое дело до моих баранов?
– Никакого мне нет дела до твоих баранов, как и до тебя самого, -хмыкнул Муссолини. – Я о другом говорю. Одно дело – восемнадцать,
а тут – триста тысяч!
– И что?
– И каждая несет в дом.
– Что несет?
– Мед, балбес! – торжествующе крутанул пальцем перед носом Оратая Муссолини. – Каждая пчела несет к себе в дом мед! На двадцать пять рублей за сезон.
– Эй, Муссолини, – подал голос Каркен.
Тоже воевал и тоже вместе выросли в одном селе.
– Где ты слышал, чтобы казахи пчел разводили? Не наше это дело.
– А кто тебе сказал, что казахам запрещено разводить пчел? -взвился Муссолини. И, чтобы добить всех окончательно, выбросил свою «небитку»: – Мир меняется. Все давно уже ушли вперед. Прогресс! А если мы так и будем сидеть со своим насваем, то нам ничего не останется. Так и будем глотать пыль за всеми. Понимать надо!
Тут уже никто не решился спорить. Все знали, что мир меняется, что все уже давно ушли вперед, но насвай еще не кончился. (И не дай Аллах, чтоб кончился. Если честно.)
– А вы знаете, что пчелами даже лечат? – вспомнил тут кстати кусочек из статьи Муссолини.
– Как это?
– Пчелиный укус полезен для здоровья.
Старики заулыбались.
– Чего лыбитесь? – возмутился Муссолини. – Зубов уже половины нет, а все лыбитесь. Не верите?
Старики не переставали улыбаться.
– Непроходимые вы люди! сплюнул зло Муссолини.
Но тут включился в беседу Кенжебек.
– Слушай, Муссолини, вот меня вон в прошлом году на сенокосе пчела в зад ужалила, и что-то я никакой пользы не почувствовал. Неделю старуха жопу мне маслом мазала. Сесть не мог. Лежа ел. И что?
– Так это же терапия! снова поднял палец Муссолини. – Она ж тебя всего один раз ужалила. И не туда, куда надо.
– А как ты ей объяснишь, куда надо жалить? – включился Оратай.
– Это надо курс пройти, – не обратил на него внимания Муссолини.
– Какой курс?
– Пчелиной терапии.
– А-а, ну-ну…
– Ой, балбесы, – вздохнул Муссолини. – Ну балбесы! Сидят тут-и ничего им не надо. А вы хоть знаете, что такое прополис?
Старики не знали.
А может, и знали, но не стали говорить. Промолчали. Ну его к черту, этого Муссолини. Прицепится – не отвяжешься…
– А вы знаете, что мать Гагарина – аргынка? – вставил вдруг ни с того ни с сего Муссолини.
Старики вытаращились.
Про матушку Гагарина Муссолини, конечно, загнул. И сильно, надо сказать, загнул. Но уж больно хотелось ему расковырять, расшевелить, растормошить эту дремучую публику. И когда
