их регулярных интеллектуальных поединков.
Вечерами, провожая Виктора Николаевича, бабушка на пороге едва слышно шепчет ему: спасибо.
Но обычно дома все плохо. Безрадостно.
Без радости.
Радость не выдерживает конкуренции со льдом, окончательно сковавшим мамин взгляд. Мама стремительно скользит по дому и двору, подчиняясь некоему ритму, исключающему дочь, мужа и свекровь из зоны ее внимания.
Без остановки разгребая хозяйство, мама смотрит сквозь Женьку. Не может простить ей папину болезнь? Да Женька и сама не может.
Впрочем, вчерашнее утро было ярким исключением: упав с лошади, Женька удара не почувствовала – потрясла ее не встряска соприкосновения с землею, а вызванный этим мамин неподдельный страх.
Так испугаться за дочку?
Хоть каждый день падай.
Потом мама начала кричать на ни в чем не повинного Андрея – и все волшебство рассеялось…
Рядом с мамой папа превращается в капризного истеричного ребенка, обиженно визжит что-то малопонятное, когда мама не угадывает его желаний. Раньше Женя никогда не видела у него такого выражения лица: злость вперемежку с испугом. Бабушка объясняет, что подобная папина раздражительность – это ожидаемая постинсультная стадия, которую члены семьи должны принять и пережить.
Мама новое поведение мужа никак не комментирует.
Похоже, маме все равно.
Когда становится совсем тошно, Женька подробно рассказывает о родителях Андрею и Антону. Так из прыщей выдавливают гной – смешивая боль с удовлетворением.
Андрей все понимает и сочувствует, но редко комментирует Женькины исповеди. Старается поскорее переключить ее внимание на мир вокруг. Дурашливые белые морды лошадей – беспроигрышный в этих случаях объект.
Антон, скорее всего, вообще ничего не понимает, но, внимательно выслушав Женины торопливые монологи, каждый раз серьезным голосом дает ей какой-нибудь замысловатый совет. Советы редко связаны с тем, о чем Женя говорит. Важно нахмурившись, Антон басовито выдает очередную житейскую мудрость, его огромная башка набита пословицами по самую крышечку. И не беда, что при этом Антон нещадно картавит, глаза его гордо сверкают; он – оратор:
– Делай добро и жди добра! Браниться бранись, да не дерись. Мир не без добрых людей!
Порой выходит смешно. Как-то, наслушавшись Женькиных жалоб на мамино невнимание, Антон выдал, ничуть не смущаясь:
– Добрый друг лучше ста родственников.
Женька от неожиданности расхохоталась:
– Антошка, ты сам-то понял, что сказал?
– В большом горе и маленькая радость велика.
А вот над этим можно было бы и задуматься…
Женя любит проводить время с Викиным сыном, она уже давно не обращает внимания на несоответствие его роста уму.
