ния вечности.
Выходит, что мгновение – это как раз то, что есть здесь и сейчас. А когда оно заканчивается, оно переходит в историю, в то, что было и оставило свой след. А пока оно не наступило, оно было мечтой, фантазией, ожиданием или планом… Только прошлое и будущее и лишь мгновение между ними.
В пределах великого Ничто, откуда мы все пришли и куда уйдем, есть только оно, мгновение, точка, в которой сливаются время и пространство, здесь и сейчас. Там нет ни прошлого, ни будущего, – всё едино. Тогда как здесь, на Земле, всё дуально – нам дано лишь прошлое и будущее… и мгновение, в которое мы делаем выбор. И этот выбор оставляет за собой вереницу разных историй. Маленьких историй, из которых складывается целая большая жизнь.
Моя жизнь или ваша, дорогой читатель, а может быть соседа бездельника Федьки… Любая жизнь важна, и нет ничего ценнее, чем люди, которых мы встречаем на своем пути и их истории! Одни истории волшебные, другие – не очень. Но не бывает плохих историй или хороших, потому что все они, даже самые трагичные, зачастую становятся поворотной вехой для человека. Стоит сделать один только шаг не в ту сторону и начинает человек петлять по дорогам судьбы, а бывает и наоборот, берёт человек и делает тот единственно верный шаг, продиктованный велением сердца, и совершает свой квантовый скачок.
А иногда бывает, что вот вроде бы и не произошло ничего особенно важного, а жизнь при этом наполняется и словно открывает перед человеком двери в иные миры. Жизнь как будто ждёт, когда человек будет готов открыться ей, довериться, перестанет сопротивляться её естественному потоку, и тогда она откроется ему во всей своей красоте и мощи, и тогда и начнут происходить настоящие чудеса!
Об этих историях и людях я и хочу поговорить с вами в своей книге. Потому что в них, как мне видится, и есть вся суть.
Мария
Мария сидела у детской кроватки и прикладывала то к пылающему лобику, то к слегка приоткрытым губкам смоченное в теплой воде влажное полотенце. «Держись, моя милая, всё будет хорошо, мы справимся», – шептало материнское сердце. Девочка изредка издавала какие-то звуки, иногда по телу пробегала легкая дрожь. Она пыталась уснуть, но видно было, что удавалось ей это с трудом. Начиналась легкая лихорадка.
Вообще, Мария придерживалась той позиции, что человеческий организм совершенен и самая лучшая помощь ему – невмешательство. Невмешательство в естественные процессы того, что тысячелетиями создавалось и развивалось по законам, неведомым человеку. Но корабль её незыблемости в этом вопросе дал сначала течь, а потом крен. То, что всегда лишь укрепляло её веру, теперь почему-то не работало. Температура маленького, но самого значимого для неё человечка на земле неумолимо повышалась. За последний час с 39,9° до 40,5°.
Мария пробовала молиться, но слова застревали где-то в голове, и эту голову она никак не могла отключить. В какой- то момент Мария поняла – ей нужна помощь, она не справляется одна. Пробовала писать мужу, но он был не пробиваем: «Всё хорошо, организм знает, что делает». Но Мария уже не понимала, где проходит эта граница между «знает» и «уже не справляется». Поэтому она стала писать во все доступные ей инстанции: в чат Осознанных родителей, где девочки всегда давали дельные советы, подруге, которая по совместительству мама четверых детей и… одному известному ей врачу-натуропату, тоже маме, которая точно «может помочь!»
Самыми первыми откликнулись Осознанные родители: «Главное – обильное питьё! Организм борется, держитесь!» «Пусть висит на груди», – давала свои рекомендации многодетная мама. Мария понимала, что нужно обильное питьё, но дочка отказывалась от всего, даже (немыслимо) от тити. На всё, что бы Мария ни предлагала, был один ответ: «Нет». Она пробовала и поить с ложечки, и из шприца, но потом поняла, что так только мучает и так уже измученного ребёнка и стала просто прикладывать к губкам мокрое полотенце. «Милая, мы справимся. Помощь придёт, скоро!»
Скорая помощь, которую ждала Мария, это – ответ доктора. «Она обязательно ответит! – была уверена Мария, – даст такой рецепт, который точно поможет и не навредит». Но скорая всё «не ехала и не ехала».
Зато писали другие люди, знакомые и не очень: девочки, женщины, мамы и… муж. Суть всех сообщений, главным образом, сводилась к одному – не допустить обезвоживания, напоить, обтереть. Но как напоить того, кто последние силы тратит на сопротивление этому процессу. На обтирания Мария тоже не решалась, внутренний голос, еле слышный сквозь начинающуюся панику, но всё же вполне различимый, твердил: ребёнок должен пропотеть, тогда температура спадёт сама естественным образом. Ещё чуть-чуть, ещё совсем не много, ещё дать шанс организму самому решить вопрос. И Мария продолжала обтирать лобик и по капле выдавливать воду на горячие губы.
Муж был далеко, но, зная свою малышку, прислал несколько фото с разными соками и наказал жене: «Покажи дочери, спроси, что из этого она хочет?». Как ни странно, дочка, отказывавшаяся от всего, вдруг показала на гранатовый сок. «Хочу етот», – прошептала она. «Господи,
