style="font-size:15px;"> Из желания разведать, о чём разговаривают взрослые. Девочка тихо сидит с игрушками где-то в уголке, а сама исподтишка читает по губам…
– У неё сильные пальцы.
Настолько сильные, что учитель музыки отказался давать ей уроки – в её исполнении любое произведение превращалось в бравурный марш. Эдам, как мог, боролся с раздражением.
– Сила у неё от деда – мой покойный супруг Анчи гнул монеты пальцами. А память, конечно, от кого-то из Монца. Наверное, все эти умения могут ей очень даже пригодиться, но её безрассудство… Моя жизнь превратилась в кошмар. Я так за неё боюсь…
Айлин смотрела выжидающе, и Эдам был вынужден поведать ей очевидную банальность:
– Возраст. Отрицание и протест, авторитетов нет. Всё наладится.
– Когда? И как приблизить этот счастливый день? Не знаю, как её убедить, какие найти слова… Я приняла на себя заботу о кошках, а стало быть, и о городе, верчусь с утра до ночи, чтобы поддерживать в людях оптимизм в отношении кошек и, не хочу говорить «страх» перед ними, уместнее слово «уважение»… А в это время в моём собственном доме зреет катастрофа… Да ещё детки пропадают… Как тут не бояться за Фанни?
Эдам уже не раз слышал эти жалобы, и они ему порядком надоели. Всё труднее оставаться
вежливым, сохранять невозмутимый вид, кланяться. Но что поделаешь, служба есть служба…
Видимо, она всё прочла на его лице.
– Кажется, я выгляжу жалкой… вы правы, это ужасно. – Эдам протестующее поднял руку. – Нет, нет! Не нужно… Иногда трудно остановиться… говоришь, говоришь, как заведённая… Вы мне друг, я так сказала, но и друзей нечестно нагружать жалобами без меры. Вы можете идти. – Отвернувшись, она смахнула слезу.
– Чем я могу помочь, госпожа Айлин?
– Вы и так столько для нас делаете… даже не знаю, как вас благодарить…
– Нет, пожалуйста, прошу вас! – Эдам был искренен.
Помедлив, она достала колоду карт из сумочки, лежащей на столе.
– Нужно перетасовать не переворачивая и вытянуть одну карту. Всего одну. Подождите, я не стану смотреть. – Айлин встала и отошла к окну. Голова кружилась, и, чтобы не упасть, она ухватилась рукой за портьеру. – И в этот момент думайте о Фанни.
Эдам знал, что с недавних пор она балуется гаданием на старинных картах, с закруглёнными углами и странными рисунками. Но это никому не мешало жить. О Фанни. Хорошо. Он тщательно перетасовал тяжёлую колоду и вытянул из середины карту. С чёрных полукружий на него смотрели два лица, одно юное весёлое, другое застывшее, покрытое мертвенной бледностью.
Айлин заглянула через его плечо, и он почувствовал, что её колотит.
– Видите? – страдальческим шёпотом произнесла она. – Всегда одно и то же. Самое страшное сочетание. Девочка и смерть. О, моя бедная девочка…
– Разрешите измерить вам давление, – отрезвляющим тоном предложил Эдам, хотя случившееся
