брата ответила сама Джоанна:
– Я изучала ваш язык.
И хоть сказано это было не по-гэльски, он ее понял.
Он видел, как она напряжена, и решил, что светская беседа могла бы ее успокоить.
– И как долго вы его изучали?
Она, очевидно, не поняла его вопроса. Конечно, это его вина. Он смотрел на нее так сурово, что до нее вообще, наверное, не доходил смысл происходящего.
Он терпеливо повторил вопрос, и она наконец ответила:
– Около месяца.
Кто-то из солдат хмыкнул, но Макбейн взглядом остановил его и не рассмеялся сам, а вот Николас нахмурился, удивляясь, почему она не сказала правду. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как отец Маккечни начал с ней заниматься. Заметив панику в ее глазах, он не стал ее поправлять: Джоанна просто слишком нервничала.
Наконец Макбейн решил, что для такого важного свидания здесь слишком много зрителей.
– Подождите здесь, Николас. Мне нужно побеседовать с вашей сестрой.
Он шагнул вперед, чтобы предложить Джоанне руку, но пес двинулся следом. Сначала она инстинктивно отступила, но, сообразив, что это могло показаться трусостью, быстро шагнула вперед.
Огромная собака угрожающе зарычала, но лэрд что-то резко сказал, и ужасный рык тут же оборвался.
Николас видел, что Джоанна вот-вот потеряет сознание, что ей необходима передышка, чтобы вновь обрести само- обладание, и подошел ближе:
– Почему вы не разрешили отцу Маккечни и моим людям пересечь Раш-Крик?
– Мы с леди Джоанной должны договориться, а потом уже отцу Маккечни будет разрешено сюда войти. Что касается ваших людей, я никогда не позволю ступить им на нашу землю. Таковы мои условия. Вы что, забыли?
Николас не возражал, а Джоанна заметила:
– Святой отец почувствовал себя оскорбленным, когда вы приказали ему подождать внизу.
Макбейн лишь пожал плечами: его не слишком интересовал чужой священник, – а Джоанне не хотелось, чтобы его обижали.
– Отец Маккечни утомлен долгой дорогой, милорд, и наверняка нуждается в пище и питье. Пожалуйста, окажите ему гостеприимство.
Макбейн кивнул и, повернувшись к Колуму, распорядился:
– Позаботься об этом.
Он подумал, что, выполнив ее просьбу, успокоит страхи на свой счет. Кроме того, доказал, что может быть любезным, но Джоанна все равно готова была сбежать. Какое же она робкое создание! А тут еще его четвероногий любимец! Она то и дело бросала испуганные взгляды на собаку и едва не падала в обморок всякий раз, когда псина рычала на нее.
Макбейн, наблюдая за всем этим, решил, что хочет перекинуть ее через плечо и внести в дом, однако удержался, но сама эта мысль его развеселила. Он предложил ей руку и терпеливо ждал, когда она ее примет.
Джоанна увидела по его глазам, что он догадался, как она его боится, и что ему эти ее страхи кажутся забавными. Глубоко
