сведениям, полученным от полицейских, некоторые признаки заставляют вспомнить преступления, совершавшиеся в штате около года назад Портлендским палачом».
Джульет почувствовала, как задрожали ее руки.
«На самом деле похоже, что жертве отрезали оба предплечья, хотя эта информация и пока не подтверждена полицией. Стоит вспомнить, что Лиланд Бомонт, Портлендский палач, убил…»
Камелия выключила телевизор и приблизилась к Джульет. Обняла ее.
– Я не хотела, чтобы ты услышала эту новость, будучи совсем одна, пусть даже все это – дело давнее, зная тебя…
Джульет судорожно вздохнула, но потом стала дышать спокойнее.
– Это какой-то больной, страдающий недостатком воображения. Лиланд Бомонт погиб от пули, расколовшей его голову, – прошептала она.
– Да, я знаю… Просто хотела убедиться, что все в порядке и эта новость…
– Все в порядке, – заверила ее Джульет.
Камелия впилась взглядом в синие глаза подруги, пытаясь понять, говорит ли та правду. Потом предложила:
– Сделаю нам чаю?
Джульет слабо улыбнулась и кивнула.
10
– Понял, капитан. Хорошо.
Бролен отсоединился и засунул сотовый телефон в карман куртки. За его спиной сидел на капоте полицейской машины Салиндро: эта поза была его любимой.
– Ну, что сказал капитан? – спросил он.
– Чтобы я бросил свое расследование по поводу сгоревшего тела и взялся за это.
Бролен нахмурился, очевидно, раздраженный услышанным.
– Полагаю, что мне он приказал возвращаться в управление.
Бролен покачал головой.
– Думаю, он хочет разобраться с этой гнусной историей как можно скорее, пока информация не просочилась в прессу. Но по поводу тебя он ничего не сказал. Можешь возвращаться, если хочешь, а я займусь этим делом.
Салиндро выпрямился.
– Возвращаться, чтобы делать что? Возиться с чердачными мышами и крысами из подвала? Больно надо, у нас и тут дел невпроворот.
Последние лучи дневного света погасли два часа назад. Вдалеке два санитара несли носилки, петляя между прожекторами, установленными на треногах. Эксперты заканчивали делать свои записи и рисовать схемы, собираясь вернуться в минивэн. Бролен наблюдал за этой сюрреалистической сценой: сверхмощные прожекторы среди леса, поляна, по которой одна за другой прокатывались волны красно-синих огней полицейских мигалок, последние вспышки фотоаппарата, треск раций в патрульной машине.
Он чувствовал во рту гнилой вкус пыли, оставшийся после долгих минут, проведенных в лесной развалюхе вместе с трупом в процессе его исследования. Первое, что нужно было сделать, обнаружив тело, – постараться хотя бы приблизительно определить момент смерти. В данном случае трупное окоченение было полным. Бролен знал, что этот феномен (результат спазмов мышц, вызванных химическими реакциями) наступает через двенадцать
