что своим пением я честно зарабатываю себе на жизнь.
Мак удобно прислонил свои массивные плечи к дому и возобновил разговор.
– Я полагаю, что вы сегодня очень довольны, сэр.
Джордж задумался. Он, безусловно, чувствовал себя лучше с той минуты, как увидел Билли Дор, но он далеко еще не пришел в свое обычное настроение.
– Я должен бы быть довольным, но на самом деле это не так.
– Вы становитесь пресыщенным потому, что ваша пьеса имела большой успех в Америке. – Да, ее ставили в течение целого года в Нью-Йорке, а сейчас ее ставят в трех театрах.
– В этом-то и дело. Вы пресытились. На вашу долю выпало слишком много успеха.
Мак покачал головой.
– Вы не женаты, не правда ли?
Билли Дор, пробежав свои письма, смяла их в комочек и передала их Маку.
– Что вы сказали о браке?
– Я говорил мистеру Бэвану, что он пресыщен.
– Разве вы пресыщены, Джордж?
– Так утверждает Мак.
– А почему он пресытился, мисс? – спросил Мак риторически.
– Не спрашивай меня. Это не по моей вине.
– Это потому, что, как я уже говорил, мистер Бэван имел слишком большой успех, а также потому, что он не женат. Вы ведь сказали, что не женаты.
– Я не говорил, но это так.
– То-то и есть. Снимать пенки со сливок – быстро приедается, если некому за это хвалить. Когда я был холостым и мне случалось выиграть на скачках пару фунтов, мое радостное возбуждение быстро испарялось. Теперь же, если кто-нибудь из посетителей и дает мне правильные советы и, благодаря этому, подрабатываю, то половина удовольствия заключается в том, чтобы принести деньги домой, выложить их на кухонном столе, и чтобы жена потрепала меня по спине.
– Как же вы поступаете, когда проигрываете?
– Я ей не говорю, – возразил Мак простодушно.
– Вы, кажется, изучили искусство быть счастливым.
– Это не есть искусство, сэр. Это просто уменье найти подходящую жену и иметь собственный домашний очаг, куда можно вернуться вечером.
– Мак, – сказала Билли, – вы совершенно правы, я сама стою за простую семейную жизнь. Вы идете, Джордж?
– Я хочу достать вечерние газеты и отправить несколько телеграмм. Мы встретимся позднее.
Мак следил за спиной Джорджа, пока тот не повернул за угол.
– Славный, прекрасный господин, – сказал Мак. – Жалко, что на него напала хандра, после того, как он здесь имел такой шумный успех. Вероятно, это объясняется тем, что он артист.
Мисс Дор заглянула в свою сумочку и достала пуховку, которой принялась пудрить нос. – Мак, все композиторы со странностями. Они все делаются такими. Звуки джаз-банда им как будто бросаются в голову. Но, в общем, Джордж прекрасный человек и не позволяйте никому утверждать противное.
