всем желающим. Он почти стал кем-то вроде местной знаменитости. Именно в рюмочной к нему однажды вечером подсел странный мужчина средних лет, в куртке с капюшоном, и заказал собственный портрет. Пока Илья марал альбомный лист, принесли бифштекс, салат и бутылку отличного коньяка, а сам клиент неожиданно поинтересовался, в какую стоимость тот оценивает собственный талант.
Когда Илья понял, что странный персонаж со скучной внешностью бухгалтера намекает, что может исполнить любые его желания, он решил, что это шутка такая. И, закусывая коньяк мясом, тут же, продолжая веселиться, сформулировал список собственных требований, после чего самолично проткнул палец столовым ножом, которым до этого резал бифштекс, и капнул кровью на блокнот. Если бы в тот вечер Илье встретились в рюмочной марсиане и предложили махнуть с ними в космос, он бы согласился с таким же энтузиазмом. Той осенью ему все было по барабану.
Илья оторвал взгляд от блокнота, глянул на Скупщика и обомлел – на него из-под капюшона сквозь толстые линзы очков смотрел мужчина средних лет. Именно в этом обличье пять лет назад к нему и явился Демон! Илья в мельчайших деталях помнил это лицо: серые блеклые глаза, тонкий крючковатый нос, плохая бугристая кожа. Он запомнил это лицо во-многом потому, что портрет мужчины в капюшоне до сих пор висит у него в кабинете Галереи – это его последняя талантливая работа. После подписания договора все, что бы ни нарисовал Илья, было катастрофически, омерзительно бездарным.
– Так что, у тебя ко мне есть претензии? – переспросил Демон деловым тоном.
– Нет, что ты, к тебе у меня претензий нет! – усмехнулся Илья, разглядывая собеседника. – Ты молодец! Если было бы можно, я бы написал тебе хвалебный отзыв… в дьявольской книге жалоб и предложений.
Демон хмыкнул, спрятал блокнот и неуловимо перевоплотился в парня с татуировками. Он залпом допил свое пиво и поставил бокал на стол.
– В таком случае наш разговор можно считать оконченным.
– Нет! Не оконченным! – рявкнул Илья и сам удивился собственной наглости. – Да, у меня есть к тебе претензии.
– Какого рода?
– Это не конкретно к тебе претензии… Это вообще претензии. Я понял, что ошибся, – твердо сказал Илья. – Наш договор был чудовищной ошибкой, и я хочу его расторгнуть.
Демон достал из пачки сигарету, сунул ее в рот, чиркнул спичкой о коробок с логотипом заведения. Затянулся, выпустил дым, глянул на Илью.
– Раскаяние, душевные муки и запоздалые терзания – не по моей части. С этим идут к духовнику. Или к психоаналитику. Я, насколько ты понимаешь, здесь вообще ни при чем – ты сам, добровольно, отказался от дара Божия, а я лишь оформил все, скажем так, юридически.
– Я хотел рисовать! – воскликнул Илья. – Я был чертовски талантлив! Я просто… съехал с катушек после этого гребанного конкурса. А ты воспользовался моей душевной слабостью!
