ситуацию.
– Твое обещание не играет ровно никакой роли, – беспрекословно возразил ей мистер Шоу. – Расскажи все, что знаешь, – немного смягчился он, глянув в расстроенное ее лицо. – Это принесет Фанни больше пользы, чем вреда.
– Можно? – шепнула Полли подруге.
– Делай что хочешь. Мне наплевать, – ответила та. Злясь и одновременно стыдясь, она нервно завязывала узлы на своем носовом платке.
И Полли с большой неохотой стала рассказывать, а так как мистер Шоу задал по ходу ей множество вопросов, то в итоге вытянул из нее все, что ей было известно насчет совместных прогулок, обедов, встреч и записок. Но даже в сумме все оказалось куда невиннее, чем представлялось отцу, и по мере того как он слушал, суровые складки на лбу его и вокруг рта разглаживались и уголки губ не единожды вздергивались, словно он изо всех сил сдерживался от смеха. И ведь действительно очень смешно, когда дети, копируя взрослых, играют в любовь, толком не зная, что это такое.
– О, сэр, не вините особенно Фан! – воскликнула в заключение Полли. – Она ведь вела себя совсем не так глупо, как другие девочки из ее компании. Например, отказалась кататься с мистером Фрэнком на санках. А он очень ее уговаривал. И ей самой так хотелось. И теперь ей ужасно стыдно из-за того, что она вас не послушалась. Больше Фанни никогда так не сделает, если вы сейчас простите ее.
– Я не в силах сопротивляться столь пламенной защитительной речи, – развел руками мистер Шоу. – А тебя, Фан, – повернулся он к дочери, – попрошу запомнить. Брось заниматься всей этой чушью. Переключи-ка лучше энергию на книги. Иначе уедешь отсюда. А Канада зимой, замечу тебе, совсем не ласковый край.
Подойдя к дочери, мистер Шоу примиряющим жестом погладил ее по щеке, но та резко отпрянула в сторону.
– Я правильно понимаю, что ты уже все сказал? – капризно осведомилась она. – Значит, теперь я могу наконец получить свой букет?
– Нет, – вновь нахмурился мистер Шоу. – Букет отправится прямиком туда, откуда был послан, вместе с моим письмом. Надеюсь, что таким образом я отобью у этого щенка охоту повторять подобное.
И, позвонив в колокольчик, глава семейства велел прибежавшей служанке препроводить злополучный букет по назначению.
– А тебя, Полли, – обратился он к гостье, – прошу подавать пример моей глупой дочери.
– Меня? – растерялась та. – С удовольствием, сэр. Но что я могу?
– Просто знай, что чем сильнее она станет походить на тебя, тем больше я буду рад, – ответил ей мистер Шоу. – И надеюсь, нам никогда больше не придется возвращаться к сегодняшнему неприятному разговору. Ну все, – махнул он рукой. – Идите.
Девочки поспешили покинуть библиотеку, и мистеру Шоу действительно больше не пришлось возвращаться к этому неприятному разговору. Ему, но не Полли, которая выслушала от Фанни столько всего в свой адрес, что даже всерьез вознамерилась как можно скорее уехать домой.
Опустим здесь щедрый поток упреков
